Онлайн книга «Супердиверсант Сталина. И один в поле воин»
|
У Судоплатова были сомнения насчет того, рисовать ли на крыльях звезды – дескать, немецкие самолеты с крестами были бы куда лучшей маскировкой. Да и при возможной встрече с противником можно было бы избежать боя. Однако в Москве решили иначе – пускай-де население видит, что «сталинские соколы» летают даже в тылу. Что до пилотов люфтваффе, то они, мол, запутаются – звезды звездами, но самолет-то немецкий! Свой! Так это будет или не так, покажет встреча, а пока Четверкин держал курс на Плоешти, как те гаденыши, что летели бомбить его Минск. И тоже без сопровождения! У «Мессершмиттов» просто дальности не хватит… – Клаус! Где летим хоть? Клаус, занявший место штурмана-бомбардира, тут же отозвался: – Подлетаем к Южным Карпатам. Вижу Брашов! Отсюда до Плоешти всего сотня кэмэ! – Понял. Радист! – А? – Бдишь? – Бдю! – Ну, бди-бди… Слушать всем! Я – «Толян»! К бою! Цель – нефтяные заводы «Континенталь Ойл». Их девять штук, надо постараться разбомбить хотя бы парочку. На цель выходим с востока, со стороны солнца. Внимание! Не ошибитесь с целью! Немцы понастроили два макета Плоешти! Делай, как я! Атака целей – одиночно, цели выбирать самостоятельно. При атаке не растягиваться, прикрывать друг друга. Выход после удара курсом на северо-восток. Сбор групп на маршруте. Перестроиться для атаки! Произвести боевое развертывание! Звеньям перестроиться в колонну! Четверкин поглядел за частый переплет кабины – «Юнкерсы», шедшие «девяткой», начали расходиться клиньями, вытягиваться чередой. А вот и Плоешти – дороги, железнодорожные пути, круглые «бочки» нефтехранилищ, дымящие трубы заводов. И десяток аэростатов заграждения. Немцы берегли промыслы, в районе Плоешти было натыкано тридцать зенитных батарей. Румыны тут держат шестьдесят стареньких, зачуханных самолетов, зато немцы перебросили сюда целую группу новейших «Мессершмиттов». Четверкин вспомнил, как Судоплатов рассказывал о немецкой оккупации Греции. Эта страна была рейху ни к чему, и вся ее ценность сводилась к одному – не дать англичанам использовать остров Крит для налетов на Плоешти. А Югославию немцы удерживали, чтобы полностью обезопасить транспортировку нефти вверх по Дунаю. В наушники задолбила немецкая речь, и Клаус тут же ответил – лениво, растягивая слова. Четверкин разобрал только что-то про «специальную акцию» и «маскировку». – Разворот! Пошли! Пронин, твоя машина бомбит аэродром! – Понял, командир! Анатолий повел «Юнкерс» к корпусам завода «Астра Романья». Самолет шел низко, и заводские корпуса, нефтебаки, склады, крекинговые установки, рельсовые пути, забитые цистернами, – все приблизилось, угрожающе и емко. Ну, хоть не макет… – Потеряй еще сто метров! – крикнул Клаус. – Ага! Сброс! Самолет вздрогнул, сразу облегчившись. Фугаски прошивали стены цехов и стенки баков, и вязкая нефть вспыхивала, жарко и чадно. К небу поплыл жирный черный дым. – Цель накрыта! – Выводи! – Бомбы ведущего звена и нашего цель накрыли. Заднего… Есть! Загорелось! Там цистерны стояли… – Внимание! Справа сверху вижу четыре «Морана-Солнье»! Выходят на нас. Четверкин глянул. Приближалось звено стареньких «Моранов» с «Крестами Михая» на крыльях – по четыре голубых буквы «М» в желтой окантовке. Румыны! Законцовки крыльев у румынских самолетов были выкрашены в желтый цвет, и поперек фюзеляжей, недалеко от хвостов, тоже желтели полосы – знаки принадлежности к союзникам Германии на Восточном фронте. – Командир! Справа «мессеры»! – По очереди! – процедил Четверкин. «Юнкерсы» со звездами раскинули веера трассирующих пуль, жаля румынские «Мораны» и «Харрикейны», немецкие «Мессершмитты». На мгновенье машина «Толяна» нырнула в чадный дым, клубившийся над развороченными корпусами нефтеочистного завода, стало темно, а когда вновь засиял свет, Четверкин увидел, как падавший «Моран» врезается в заводскую трубу. Перед самой кабиной воздух прочертили малиновые трассеры, и тут же стрелявший «мессер» напоролся на трос аэростата, крутанулся, обламывая полкрыла, и закувыркался вниз. Тут же продолбила очередь снизу, отзываясь молоточками в бронеспинке. – Радист! Живой? – Да что мне сделается… – Маневр влево! – Ближе, ближе! – Заходят сверху и снизу! «Юнкерс», встряхивая экипаж, полез в «горку». Сбоку промелькнул распластанный силуэт немецкого истребителя. Штурман-бомбардир не оплошал, всадил короткую очередь «мессеру» в брюхо. – Готов, кажется… Точно, готов! – Маневр влево! Неожиданно открылся Плоешти – дымы отошли, словно занавес раздвинулся. И поперек яркой картинки прочертился траурный след – падал «Юнкерс», сверкая красными звездами. За ним тянулся густой шлейф, такой же черный, как дым над горевшими нефтепромыслами. – Командир! Зайцева сбили! Четверкин сжал зубы. – Слушать всем! Уходим! Партизанские бомбардировщики уходили к горам, забираясь в высоту, и лишь теперь опомнились немецкие зенитчики. Слева и справа, ниже «Юнкерсов», повисли хлопья разрывов. Поздно, голубчики… – Задание выполнено, – разлепил губы Четверкин. – Курс домой! * * * …Судоплатов долго маялся, ожидая прилета эскадрильи. Первым ее услыхал Кочетков и тут же забегал, засуетился. – Летят, летят! Из-за леса вынырнули «Юнкерсы». Наши ли? Наши! Павел нахмурился – улетало девять машин, вернулось семь. Лишь только первый бомбовоз коснулся земли, загремел металлическими листами, как Судоплатов медленно зашагал по полю. Командирская машина развернулась, занося хвост, устраиваясь на стоянку, и показались пилоты. Четверкин спустился первым, подошел, прикладывая ладонь к шлемофону, и глухо проговорил: – Задание выполнено, товарищ командир. Экипажи Зайцева и Крюкова погибли. Судоплатов крепко пожал ему руку. – Вы могли все не вернуться, товарищ комполка. Отдыхайте пока, готовьтесь. Надо будет наведаться в Сарны, там скопилось много эшелонов – люди Ковпака подорвали мост, вот составы и задержались. Надо бы их… того… вскрыть. – Вскроем, товарищ командир! – заулыбался Четверкин. – Так вскроем, что немцам аж жарко станет! Из записок П. А. Судоплатова: «Принято считать, что «холодная война» началась с известной речи Уинстона Черчилля в Фултоне 6 марта 1946 года, когда он впервые упомянул о существовании «железного занавеса». Однако для нас конфронтация с западными союзниками началась сразу же, как только Красная Армия вступила на территорию стран Восточной Европы. Конфликт интересов был налицо. |