Онлайн книга «Супердиверсант Сталина. И один в поле воин»
|
– Ну, засим позвольте откланяться. Задержаться его не уговаривали, и Демьянов, испытывая облегчение, покинул Новодевичий монастырь. В тот же вечер, переговорив с Эйтингоном, он отправил радиограмму такого содержания: Rzd Реализуя указания направить усилия на сбор военных сведений, мы достигли некоторых успехов, обзаведясь соответствующими источниками… Присланные нам 25 тысяч рублей настолько мизерная сумма, что ни о каком развертывании работы не может быть и речи. Источник из НКПС, занимающий там ответственную должность и имеющий доступ к военным перевозкам по России, вчера заявил, что в дальнейшем он может работать с нами только за деньги… Как нам быть? На развертывание работы, оплату лиц, которых мы используем, на содержание «Б» и его связей нам нужно 500 тысяч рублей. Всего мы хотели бы получить 800 тысяч рублей, ценности и материалы для пропаганды… And» Германский разведцентр ответил в тот же вечер – немцы были согласны на выдвинутые условия, лишь посетовав, что за один раз требуемую сумму не отправить, нужно будет отправлять две «посылки»… * * * …Александр Петрович прошел на кухню и согрел себе чаю. Особенных разносолов не было, но имелся колотый сахар, а не сахарин, и вчерашние блинчики. Жить можно… Тишину нарушил резкий звонок телефона. Испытывая, по старой памяти, легкий холодок, Демьянов поднял трубку. – Алло? Звонил тестюшка. – Привет, зятек! – хохотнул профессор, хотя и немного нервно. – Только что у меня побывали двое… э-э… пациентов. Скоро заявятся к тебе. Жди. – Понял. Спасибо, встретим. Александр медленно опустил трубку. Признаться, ему не слишком хотелось видеть людей оттуда. Но что делать – служба. И Демьянов унял расходившиеся нервы. Что и говорить, сотрудничество с НКВД далось ему нелегко – не пускало старое, отжившее, но притягательное. Память детства. Но стыдно взрослому мужчине цепляться за младенческие впечатления, да и не пришлось Александру Петровичу долго искать некую точку опоры, она была всегда, а звали ее – Россия. Стала она Советской? И что же? Это та самая страна, та земля, где он живет. Родина. Иногда прошлое вносило разлад в настоящее, терялся некий баланс в душе, стрелка «зыбкого сердца весов» металась в стороны от покоя, но постепенно все приходило в равновесие. И вот условный стук в дверь. Татьяна сильно вздрогнула. Прижав ладони к щекам, она обернулась к мужу и прошептала, кругля глаза: – Саша, это они! А Демьянов быстро пришел в норму. Не хватало еще волноваться из-за немцев у себя дома! – Успокойся, – мягко сказал он. – Поди, сядь с книгой. Татьяна послушалась. Накинув шаль на плечи, устроилась в кресле с томиком Достоевского. Александр Петрович открыл дверь и впустил парочку в форме комсостава РККА. Впрочем, мундиры СС им подошли бы не хуже. – Чем могу? – церемонно спросил Демьянов. Старший из офицеров, мгновенно его «срисовав», сказал приглушенным голосом: – Мы из деревни от дедушки, гостинцы хотим передать. Услыхав пароль, Александр Петрович улыбнулся и выдал отзыв: – Не забывает нас старик! Милости просим. Сняв фуражки, курьеры переступили порог «явочной» квартиры, затащив туго набитые «сидоры». – Не разувайтесь, проходите. Гости, оглядываясь по привычке, прошли в комнату. Поклонившись Татьяне, выложили на стол деньги – десять тысяч рублей, продукты, шифровальные блокноты. – Рация в брошенной квартире на Арбате, вот адрес и ключ. – Отлично, – кивнул Демьянов. – Отобедаете с нами? – Спасибо за приглашение, но – дела! – Может, чаю? С вареньем? Курьеры заколебались. – Ну, ладно, уговорили! От чая «гости» осоловели (еще бы, такую дозу снотворного выглотать!), и обоих уложили на диване. Минут через пять, когда стало ясно, что оба в отключке, Александр Петрович сфотографировал курьеров. Татьяна в это время повынимала боевые патроны из их револьверов, заменив их холостыми. – Все! – шепнула она. – Не бойся, – усмехнулся Демьянов, – не услышат. Где-то через час один из курьеров проснулся. – Ох, что-то меня развезло… – пробормотал он. – Устали, – понимающе кивнул Александр Петрович. – Это – да… Вставай! Эй! Второй курьер не сразу, но пришел в себя. – Может, останетесь? – продолжил Демьянов разыгрывать гостеприимного хозяина. – Нет, нет, спасибо! Пойдем мы. – Ну, что ж, в таком случае – до свидания. – Будьте осторожны, – подала голос Татьяна. Оба офицера поклонились женщине и удалились. – Ну, вот и все, – выдохнул Александр Петрович. – А ты молодец, подыграла в лучших театральных традициях! Женщина смешливо фыркнула. – Забыл, что ли, где я работаю? Демьянов, продолжая улыбаться, набрал номер Эйтингона. – Алло? Наум Исаакович? Здравствуйте. Узнали? – А то! Проводили гостей? Двое их было? – Да, двое. Только что ушли. – Мы их опознали, это Станкевич и Шакуров, предатели-перебежчики. Брать мы их не будем пока, пускай погуляют дней десять, чтобы их арест не связали с вами, а потом… Сделаем так. Станкевича мы перевербуем, он мужчинка податливый. Будет передавать радиограммы немцам по второй рации. – А Шакурова? – Сделаем так. Передадите немцам, что Шакуров трусит, много пьет и становится для нас опасным. Разумеется, передадите не сейчас, а лучше к концу недели. И вот еще что. Сегодня сообщите немцам, что курьеры прибыли, все хорошо, и добавьте, что вас по знакомству устроили младшим офицером в Генштаб. – Ого! Понятно. Хорошо, Наум Исаакович. Александр Петрович положил трубку и обернулся к жене. – Эйтингон позволит этим двум погулять по Москве десять дней, чтобы отвести от меня подозрения. – Но потом их все равно схватят? – Ну, конечно. Немцев это не насторожит, курьеры – расходный материал, их редко хватает на две, так сказать, ходки. Ладно, к черту Канариса, Гитлера и прочую шушеру! Лучше скажи мне, Танечка-Танюша, что у нас сегодня на обед? – Вареники! – ослепительно улыбнулась Танечка-Танюша. – Вареники… – плотоядно застонал Демьянов. – А с чем? – С капустой! И с мясом. «Колдуны» называются. |