Онлайн книга «Супердиверсант Сталина. И один в поле воин»
|
К вечеру группа выбралась к болоту. Буквально на ощупь, пробуя ногой трясину, вышли на подобие полуострова – к небольшой возвышенности, поросшей соснами, с трех сторон окруженной топью. «Сухой» перешеек Гросс перетянул растяжками – если враг попрет сдуру, то включит «будильник». – Огня не разжигаем, – сказал Судоплатов, со стоном валясь на траву, – но костерок разведем. Такой, который американцы называют индейским, – его прячут в яме, и он до того маленький, что может спрятаться под шляпой. Микола, займись. Хоть кипяточку попьем… – Та я тута ягодок нарвав, – прогудел Приходько. – Листиков смородиновых та с малины. Чай, не чай, а все ж… – А у меня сахарин есть, – робко вставила Марина. – А с меня коньячок, – прокряхтел Павел, снимая с пояса маленькую плоскую фляжку. – Французский, трофейный. – Городски-ие… – добродушно протянул Трошкин, выкладывая сухпай. Шереметев с Ермаковым ухмыльнулись и достали из «сидоров» банки тушенки. Тоже трофейной – австралийской. – Молодцы, – одобрил Судоплатов. – Одну банку оставьте, остальное спрячьте. Микола? – Щас я… Приходько скрутил из бересты подобие кулька и набрал в него воды из своей фляги. Осторожно пристроил рукодельный сосуд к крошечному костру – пока огонь не поднимался выше уровня воды, береста не загоралась, жидкость отбирала тепло. Незаметно стемнело, и близкий лес словно отдалился, растворяясь в полумраке. С приближением ночи не слишком далекая стрельба стихла, бой угас, да и был ли он? Павел поморщился. Он был в полном неведении. Что произошло? Сколько врагов преследует его товарищей? Трошкин уверяет, что против них выставлено не менее двух батальонов, – уж больно широкий охват. А что сталось с остальной колонной? Машины – ладно, а сколько погибло людей? И сколько таких, как их семерка, продолжающих сражаться? – Курить, как я понимаю, нельзя, – тихонько сказал Трошкин. – Нельзя, Жека. Если эти выслали разведку, запах дыма учуят. Да и сам небось тренировался, стрелял на огонек. М-м? – Ну, да… Вот же ж попали… Я-то, балда этакая, думал, впереди один Шухевич, и мы его – раз, два! – и в дамки. А хрен там… Ох, не нравится мне это… – Ты прямо как особист, – усмехнулся Судоплатов. – Измену чуешь? Он не видел, но ощутил, что майор кивнул. – Чую, – буркнул Трошкин. – И не удивляюсь. Слишком много нас стало, поневоле проверяешь всех наскоро, вот какая-нибудь тварь и пролазит. Вроде того же Тараса. Засел, гаденыш, и стучит немцам, постукивает… А те румын науськали. Уж как-то быстро у них все получилось – напали с обеих сторон! Именно что напали, это не было случайным столкновением! Да и не могло быть. Румыны никогда бы не осмелились нападать на немецкую колонну, обязательно бы проверили, кто да что. А тут – с ходу! Не-ет, как хотите, товарищ комиссар, а дело тут нечисто. Судоплатов кивнул. – Перебросить сюда за ночь батальон по железной дороге не сложно. Мне и самому не верится, будто румыны оказались здесь случайно. Наша разведка донесла, что в этих местах объявятся бандеровцы, а Сигуранца или абвер унюхали наш след. – И устроили нам торжественную встречу! – заключил Трошкин. – Похоже… Тогда, выходит, дела еще хуже. И гаже. Утечка произошла не в Клесово, а еще в Цуманских лесах! – А «дядя Костя», по-твоему, расколоться не мог? Ты, кстати, не заглядывал к нему? – Н-нет… Черт… Может, и он. Да ведь верный товарищ! – Женя, у «дяди Кости» дети и внуки. И если агент той же сигуранцы приставит дуло пистолета к головёшке внучонка… Сдюжит ли дед? Нет, я его не осуждаю. Просто понимаю. – Может, и так… – Ладно, Жень, давай ложиться. Перин не обещаю, но мох мягкий, вроде… На единственную плащ-палатку уложили Марину. Во сне она подкатилась к Павлу, чему тот не препятствовал… …С утра было сыро, зябко и противно. Туман стелился над болотом, а где-то в лесу, то далеко, то пугающе близко уже звучали голоса. – Подъем… – скомандовал Судоплатов. На утренний туалет и завтрак времени уже не хватало – погоня ставила свои условия. Павел омыл лицо из бочажка, встряхнулся и молча пошагал между лесом и топью, где только хилые елки и росли. Товарищи двинулись следом. Настроение у Судоплатова было препоганейшее. Хорошо, хоть «Шмайссер» на плече, и три полных магазина в разгрузке… Раздражение было таково, что Павлу даже хотелось встретиться с врагом, чтобы пострелять от пуза… Услышав не отдаленный, а близкий звук удара металла о металл, он насторожился, вскидывая руку в предостерегающем жесте. Белесая пелена скрывала окружающее, холодные волны тумана плавно проседали и вздымались, редея. Внезапно задул свежий ветерок, и бледную кисею снесло, открывая кусты тальника – и шалаш, возле которого испуганно присели два парня лет шестнадцати на вид. Оба белобрысые, они испуганно таращились на «немцев», сжимая оружие – карабин «маузер» и трехлинейку. – Стой! – сипло выдохнул один из пацанов. – То есть… это… Хальт! Хенде хох! – Не кричи, – буркнул Судоплатов. – И опусти ствол, а то я с утра злой и нервный. Ну?! Пацаны дрогнули. – А вы… кто? – промямлил парень с «маузером». – Дед Пыхто. – Подумав, Павел представился: – Комиссар госбезопасности 3-го ранга. А ты кто? – Так вы наши? – Да откуда ж я знаю? Ты мне пока не представился. – Я – Коля. Николай Ефимов. А он – Васька. Выше меня вымахал, а сам на три года младше. – На два с половиной! – обиженно поправил Вася. – Ладно, – прервал дискуссию Судоплатов, – не знаю, как вам, а нам пора. Пошли, по дороге поговорим. – А вы куда? Нам не туда, мы через болото. – Через болото? Вы знаете дорогу? – Ну да. Мы всегда так ходим. – Проведете нас? – Так это за вами гонятся? – За нами, Вась. – А мы от них так долго прятались, что к болоту только затемно вышли. Только ночью по болоту не пройти, утопнешь. Пришлось утра дожидаться. – Болтаешь много, – осадил Коля младшенького. – Пошли. Оба проводника двинулись вперед, ориентируясь по одним им ведомым приметам. Семерка зашагала по их следам. Добравшись до небольшого «островка» – холмика посреди топи, – Судоплатов осторожно выглянул между кустов, обозревая в «цейссовский» бинокль опушку леса. Его терпение было вскоре вознаграждено – среди стволов замелькали серые тени, и вот появились бравые солдаты 4-й румынской армии. Среди «мамалыжников» мелькала старая немецкая форма, в которую обрядили бойцов батальона «Нахтигаль». Войско все выбиралось и выбиралось из чащи. |