Онлайн книга «Homo commy, или Секретный проект»
|
«Чепуха, – сказал он самому себе. – Так не бывает, чтобы одни радости. И потом… надо еще победить». Библиотека вновь приютила его. Теперь Анатолий Николаевич оказался третьим в читальном зале. Книжная хозяйка улыбалась ему как давнему знакомому. Получив книги, он принялся охватывать мыслью сочинения великого человека. Идея о том, что все это – лишь основа, которую надо развивать, приспосабливать к действительности, жила в нем. Ему определенно нравилось такое существование – стол, книги, неспешные размышления. Хотя он понимал – это пауза, не более. Утром возобновится гонка, и он будет делать то, что следует делать, ехать туда, куда необходимо ехать, говорить то, что люди хотят услышать. Слова отрывались от страниц, уходили в него, складываясь в предложения, охотно раскрывавшие свой смысл. Мелодия мобильного зазвучала в тишине. Как давно телефон не напоминал о себе. Оказавшись извлеченным из кармана, заговорил голосом Юрия Ивановича: – Как ваши дела? – Нормально, – стараясь произносить слова как можно тише, ответил Анатолий Николаевич. – Работаю. – Надо встретиться. Вы где-то в районе? – Сейчас я в городе. Готов встретиться. Там, где обычно? – Да. Через полчаса. И вновь «Макдональдс». Вновь яркий, суетливый мир. Анатолий Николаевич чувствовал себя здесь как завсегдатай. – Что вам принести? – спросил он Григория. – Попить. Я не голоден. Возвращение Анатолия Николаевича положило начало разговору: – Я вас поздравляю. Вам удалось выйти на третье место. – Спасибо. – Для вас это – прекрасный результат. – Не более, чем промежуточный. – В каком смысле? – живо поинтересовался Григорий. – Я должен выйти на первое место. – Навряд ли это получится. Но вы практически решили задачу не пропустить Квасова в Думу. Его опередил Мельниченко. – Вы хотите, чтобы этот представитель криминала победил? Григорий мрачно усмехнулся – еще и этому коммунистическому ортодоксу объяснять, что к чему. – Никто не может назвать человека преступником, кроме суда. Мельниченко не был осужден. Это юридическая сторона дела. Вы посмотрите на другую, человеческую. На принадлежащем ему заводе ситуация наиболее благоприятная в городе, зарплата самая высокая и выплачивается в срок. Он заботится о людях. По-вашему, это признак принадлежности к криминалу? – Почему вы его так защищаете? – Я за справедливость. Анатолий Николаевич помолчал, потом добавил мощный довод. – За ним нечистые деньги. «А у тебя какие деньги?» – едва не вырвалось у Григория, но он сдержался, дал возможность прозвучать другим словам: – У кого в наше время чистые деньги? Важно то, что делает с ними человек. Каков конечный результат. – Может и так… Я должен победить. – Сколь упрямо прозвучали эти слова. – Это надо людям. «Пусть дерзает, – глядя на него, спокойно думал Григорий. – Квасова он не опередит, но может всерьез к нему приблизиться. Так будет для нас надежнее». – Побеждайте. Собственно говоря, я не против. Даже наоборот. – Григорий сунул руку в портфель, достал сверток, протянул Анатолию Николаевичу. – Вот, берите. Анатолий Николаевич весьма спокойно принял сверток, положил рядом с собой. – Вы аккуратнее. – Григорий показал глазами на завернутые в бумагу деньги. – Да-да, конечно… Юрий Иванович, скажите, разве можно всерьез рассчитывать на дружбу с Америкой? Мы ведь им нужны только как сырьевой придаток. Этого не хватало – говорить с ним про США! – Они заинтересованы, чтобы Россия была экономически сильным государством. – Разве Соединенным штатам нужен сильный конкурент? – Но если у нас будет нестабильность, если власть будет шататься, возникнет опасность, что ядерное оружие попадет в руки террористов. – Значит, всё дело в ядерном оружии? – Ну… не только это. Я бы не отбрасывал и другие факторы. Если в ситуации мощного подъема Китая Россия развалится, США останутся один на один с Китаем. Для США стратегически выгоднее, чтобы рядом с Китаем оставалась достаточно сильная Россия со своими собственными интересами… Вы простите, я спешу. Дела. – Да-да, понимаю… Анатолий Николаевич занес деньги домой, спрятал в привычное место. Николаши не было. Возвращаться в библиотеку не имело смысла. Сидеть в одиночестве тоже не хотелось. Немного подумав, он отправился к Валентине. Взялся одолеть пешком некоторое расстояние на поверхности Земли. Валентина гладила белье. Засмущалась, увидев Анатолия Николаевича. Ее старенькая мать сидела рядом. – Я белье стирала. Воспользовалась выходными. Теперь вот глажу. Мама, это наш кандидат, Анатолий Николаевич. – А у тебя же начальник цеха был Анатолий Николаевич. – Так это он и есть, – улыбка Валентины была смущенной. – Он пошел на выборы. Сейчас – кандидат. – Очень приятно. – Мать приветливо кивала. Она была красивой в прежние годы. Быть может, красивее дочери. Анатолий Николаевич ощутил неловкость – о чем говорить? Но в ту же секунду услышал: – На улице холодно? – Не очень, – с готовностью ответил он. – Я не выходила ни вчера, ни сегодня. Валя, поставь чай. Что же ты? Валентина бросилась из комнаты, лицо у нее по-прежнему было смущенное. Потом они пили чай. – Что-то ты поспешила, – добродушно ворчала мать. – Аромату надежного нет. Чай уважения требует. И внимательности. Анатолий Николаевич тихо улыбался. – А мы вчера в штабе гуляли, – поведал он. – Вечером. Я зашел выяснить, как дела. А там столпотворение. Там теперь всё время уйма народу. Хорошие люди. Нам помогают. – Он вспомнил вчерашнюю девушку. Очаровашку. И смутился. – Малость выпили. Виктор Петрович организовал. В общем, нормально отдохнули. – Молодцы. – Валентина смотрела на него искрящимися глазами. Она казалась ему славной, привлекательной, пусть и не такой юной, свежей, как вчерашняя Настя. Хотелось делать что-то объединяющее их. – Идем в кино. – Сейчас?! – Да. – Нам рано вставать. – Ну и пусть. Ездим, ездим. Хочется еще чего-то. – Хорошо… Она быстро оделась. Комната выпустила их. Произошло перемещение во внешнюю среду. Здесь и в самом деле было не так уж холодно. – Зачем ты пришел к нам? – прозвучало в темноте вечера. |