Книга Шоколад или жизнь?, страница 68 – Диана Мотт Дэвидсон

Шульц вздохнул и начал считать:

— Крести, бубны, пики…

— Так маг может подойти к телефону?

— Итак, значит, пики, — продолжал Шульц. — А дальше что? Так, давай посмотрим… Туз, король, королева, валет, десятка, девятка, восьмерка, семерка…

— Минутку, подождите, пожалуйста!

Но прежде чем я успела что-либо сделать, Адель выхватила у меня трубку. Приложив ее к уху, она посмотрела на карту и быстро сказала:

— Нет, спасибо.

Затем, передернув плечами, она процокала через кухню и повесила трубку на место.

— Ну? — спросила я. — Он знал, что это была семерка пик?

— Понятия не имею. Это был мужчина, он спросил, не хочу ли я, чтобы он приехал. Я ответила — нет. Вот и все.

Она выпрямилась и оторвала ворсинку с кашемирового свитера, затем еще одну — с брюк.

— Я так устала. Давай присядем, — объявила она, цокая по желтой плитке в сторону гостиной. — Я хотела сказать тебе кое-что о Джулиане. Он забрал походное обмундирование и куда-то ушел. — Адель остановилась у розового диванчика и в явном замешательстве осмотрелась вокруг: — А где Бо?

«Наверное, попав в болото, чувствуешь себя так же, — подумала я. — Не за что ухватиться и знаешь, что через минуту утонешь». Но мне нужно было заставить ее говорить, причем неважно что.

— Заснул на террасе. Думаю, он много выпил.

Адель покачала головой и устало склонилась над спинкой дивана.

— Боже! Что происходит? Брайан утонул, и теперь… одному Богу известно. — Она взглянула на меня, и я подошла ближе. Мы постояли немного в молчании, не желая говорить друг с другом открыто и еще меньше — садиться. — Ты выглядишь измученной, — наконец молвила она. — Ела что-нибудь сегодня?

Они с Шульцем сговорились, что ли?

— Нет.

— Ох, Голди. Ты же человек, как и все. Надо подзаряжать себя хоть чем-то.

От усталости я чувствовала какую-то дрожь. Сегодня со всеми событиями я пропустила даже свою обязательную дозу эспрессо.

Надо было заставить ее говорить, говорить, говорить и дать ей понять, что я кое-что знаю, но, возможно, не все.

— Хочешь кофе? — предложила я. Адель отказалась. — Тогда я сейчас вернусь.

Я сделала себе двойной эспрессо и вернулась в гостиную, Адель сидела в зеленом кресле. Устроившись на диване, я отпила долгожданного кофе. С террасы донесся прерывистый храп генерала.

— Мы с Сисси ездили искать Джулиана, — сказала она наконец. — Он так расстроился, когда прибыла полиция. Долго говорил с Арчем. Я подумала, они ушли вместе. — Она вздохнула. — Боюсь, Джулиан мог найти одно неприятное письмо и спрашивал о нем у Визи Харрингтон. Если так, то это приведет к ужасным последствиям.

— Как ты думаешь, куда он мог пойти после того, как прочитал это письмо?

— Возможно, к Харрингтонам. Ох, это такая долгая история!

— Почему к Харрингтонам?

Мы одновременно замолчали. И долго смотрели одна на другую.

— Хочешь поговорить? — спросила я.

Кто-то позвонил в ворота.

— Джулиан! — воскликнула я с деланным энтузиазмом и бросилась нажать на кнопку, чтобы открыть ворота. По дорожке к дому подъезжала машина Шульца. Я ринулась посмотреть, спит ли еще генерал. Он все еще спал. Но баллончика на столе уже не было. Он пропал.

— С тобой все в порядке? — спросил меня Шульц, едва пересек порог. — Семь пик — это шутка?

— Мы с Аделью просто болтаем. А генерал, кажется, заснул, — ответила я с напускным оживлением, которое, надеюсь, звучало как «будь осторожен!»

Затем я представила его Адели. Она приняла королевскую позу, прихрамывая, подошла к Шульцу и протянула руку:

— Могу я предложить вам что-нибудь?

Том посмотрел на меня, безмолвно вопрошая: «Это что? Какая-то игра?»

— Вы с Аделью присядьте, а я принесу тебе кофе, — распорядилась я и пошла за двойным эспрессо. Сделала его крепким: хотела, чтобы Шульц взбодрился и помог мне найти Арча. Кроме того, никаким припасам в этом доме я больше не доверяла.

Подав ему чашечку, я продолжила:

— Адель только что сказала мне, что Джулиан, возможно, увидел письмо, которое могло бы угрожать Брайану Харрингтону.

Взгляд Шульца бродил по комнате:

— Да? А что за письмо?

Адель смотрела то на него, то на меня:

— Вернуться назад невозможно. Можно думать, что это реально, но на самом деле — нельзя. Так думал генерал с этими его экспериментами. А Филип Миллер думал, что Джулиан сумасшедший. Но я знала, что на самом деле это неправда, и он так хотел вернуться назад.

— Вернуться — куда? — уточнил Шульц, подняв медные брови.

Адель ничего не ответила, но продолжала смотреть на него, словно ожидая, что он сам ответит на свой вопрос. Том пил кофе. Я слышала тиканье часов: минуты текли и текли… Тревога за Арча не уходила, и дрожь моя только усиливалась. Если генерал как-то навредил Филипу Миллеру, тогда зачем Филип предупредил Брайана Харрингтона? Видимо, кофе нисколько не прояснил моего сознания. Наконец я сама нарушила молчание:

— Может быть, ты так же тревожишься за своего сына, как я — за своего?

Удивившись вопросу, Адель захлопала ресницами:

— Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти.

Я кивнула. Шульц взирал на нас молча, потом спросил:

— Почему ты не расскажешь нам? Особенно про последние две недели.

Адель проигнорировала его.

— Знаешь, — начала она, обращаясь ко мне, — смерть во многом похожа на развод. Тебя оставляют одну, нравится тебе это или нет. При разводе сложно выразить свою грусть. Овдовев, неприемлемо выражать… гнев, так считается. В обоих случаях финансовые потери чудовищны.

— Кажется, проблемы с финансами ты пережила удачно.

— О! Ты так думаешь? — Она приподняла тонкие брови и снова принялась обрывать со свитера скатавшиеся пушинки. — Я видела, как мужчины смотрят на Сисси, на ее тело. А меня оценивают по состоянию моего кошелька. — Она слегка покашляла. — По крайней мере, в случае с Сисси, когда ей говорят, что она красивая, это — правда.

— Брайан Харрингтон говорил тебе, что ты — красивая?

Она выдержала паузу:

— Много раз.

Я взглянула на Шульца: его лицо побледнело, на нем выступила испарина. Он тихо попросил позволения отлучиться, и Адель отпустила его легким взмахом руки.

— До или после того, как он женился на Визи?

Она посмотрела на меня, уголки ее губ поползли вниз. Из ванной холла послышался шум воды.

— И до, и после.