Книга Эхо войны, страница 51 – Дмитрий Заваров

– Что приуныли, стражи! – Чекист разглядывает нас в зеркало заднего вида. – Может, музыку врубим?

– Не надо, – морщится Чапай.

Въезжаем в лес. Дорога завалена плотным ковром слежавшейся листвы – словно кто-то раскатал по асфальту рулон камуфляжной ткани. Здесь заметно темнее, как будто уже наступил вечер. Смотрю на время – начало десятого утра. На обочине, съехав задними колесами в кювет, замер военный «КамАЗ» с КУНГом, на ржавом металле кабины многочисленные пулевые отверстия.

– Это уже после Взрыва было, – оглянувшись на «КамАЗ», говорит Чапай.

– Зверье! – безапелляционно заявляет Чекист.

Лес кончается внезапно – и перед нами расстилается озеро. Дорога уходит прямо в воду, легкие волны суетливо напрыгивают на асфальт, оставляя мокрые разводы. Чекист останавливается.

Мы вылезаем из машины, я подхожу к самой кромке воды. Волна мягко лижет носок берца. Под водой можно разглядеть растрескавшийся асфальт с двойной линией разметки. Это хорошо, значит, Озеро более-менее прозрачное… Противоположного берега не видно – над свинцовой гладью носятся похожие на вату клочья тумана, напоминая пар над кипящим котлом. Низко висит небо, такое же серое, сонное и угрюмое, как озеро. Пахнет тиной. По сторонам от нас – тоже туман, в нем теряются заросшие лесом берега.

Там, в глубине озера, скрывается Армада. Армада… Центр мироздания. Пульт управления миром. Монотонно-серая поверхность чуть рябит от ветра. Отсюда ударила волна, уничтожившая цивилизацию… Клубится туман, плещется волна в вымоинах глинистого берега. Тихо и тоскливо. А если в озере ничего нет? Что тогда?

Чапай с Чекистом подходят, застывают рядом. Долго вглядываемся в белесую муть.

– Однако, холодно! – высказывается Чапай.

– Внутри Армады согреешься, – обещает Чекист.

– Пошли собираться, – говорю я решительно, хотя решительности этой нисколько не ощущаю.

Основные вещи упакованы в гермомешки. Получилось не так и много: стволы, кое-какие шмотки, армейские рационы питания, сигареты. Отдельно уложены патроны – Чапай набрал экспансивных 9-мм, заявив, что под «шмайсер» они подойдут без проблем.

Я скидываю комбез, быстро облачаюсь в гидрокостюм, тяну за хлястик спинной «молнии». Неопрен упруго стягивает кожу, сразу становится теплее. У ребят все получается значительно медленнее. Чекист – тот вообще принимается уверять, что ему подсунули не его размер. Помогаю сначала Чапаю, потом мы вместе натягиваем костюм на матерящегося Чекиста. Упаковываем снарягу в оставшиеся гермомешки.

– Возьми вон булыжник, брось в мешок, – советую Чекисту.

Бронелисты его «Голиафа» топорщатся из-под ткани, не давая возможности стравить воздух как следует. Чекист послушно берет камень и кладет внутрь.

Босые ноги мерзнут, мы снова надеваем берцы. Потом подтаскиваем баллоны к самой воде.

– Покурите пока, – предлагаю я.

– А ты пока сплаваешь на разведку? – шутит Чекист.

– Хорошая идея, – подхватывает Чапай. – Мы как раз ужин сварганим.

– Поздно, ребята, – отвечаю в тон. – На полном ходу спрыгивать – шею можно сломать. Курите, я все подготовлю.

Проще собрать все самому, чем объяснять. К тому же так оно будет надежнее. Замачиваю в воде жилеты, навешиваю на баллоны. Ставлю регуляторы, подсоединяю шланги. Когда откручиваю вентиль на манифольде Чапая, раздается резкий свист. Травит шланг. Иду за запасным регулятором.

– Так, Ихтиандры, идите-ка сюда!

Они подходят, опасливо косясь на снарягу. Спарки стоят в ряд, похожие на какие-то фантастические приспособления для реактивного полета.

– Я вам вчера рассказывал, как продуваться. Не забыли? Молодцы. Сейчас пойдем на трубках, отплывем подальше, ближе к центру, там будем опускаться. Уйдем где-то на метр, и остановка – продуваем уши. Пока не покажете мне «Ок», дальше опускаться не будем. Потом останавливаемся на трех метрах. Снова продуваемся. Понятно? Берите ремни, вешайте грузы. Тебе штуки три, тебе – пять. Контейнеры с артефактами спереди, грузы сзади, под жилетами.

Видно – мужики нервничают. Ну да ничего. Я тоже нервничаю. Тащить под воду двоих неподготовленных товарищей, да еще и не пойми куда… Но вариантов нет. При помощи Чапая вешаю акваланг на Чекиста, затягиваю ремни.

– Не забыл – как?

Вместо ответа Чекист подхватывает шланг инфлятора, вдавливает кнопку. Жилет с шипением надувается до тех пор, пока за спиной с хлопком не срабатывает клапан. Молодец. Вместе с Чекистом снаряжаем Чапая. Потом они помогают облачиться мне. По спине стекают струйки пота, костюм липнет к разогретой коже. Тяжесть спарки заставляет наклоняться вперед. Раздаю напарникам фонари и химические трубки. По два на брата. Должно хватить. Переобуваемся в ласты.

– Вроде все.

– А усы не будут маске мешать? – спрашивает Чапай.

– Сбрей, – говорю я серьезно.

– Обойдешься.

– Ну тогда пошли.

– Покурим на дорожку. – Жалкая улыбка кривит раскрасневшееся лицо Чекиста.

Он, неуклюже задирая ласты, идет к машине, где на капоте осталась пачка сигарет и зажигалка. Садимся на асфальт у самой воды, закуриваем. С неба сыплется дождевая пыль, оседает на лицо, смешиваясь с потом. Тихо плещется вода, затекая на ласт. Настраиваю на компьютере таймер. Все? Все! Electa una via, non datur recursus ad alteram ^[12].

– Пошли!

Тяжело, помогая друг другу, поднимаемся. Раскачав, кидаем подальше связку гермомешков – они с громким плеском уходят на дно, веревка на моей руке натягивается, тянет вперед. Уступая ей, шагаю в озеро. Вода холодом впивается в открытую кожу ступней, обхватывает лодыжки, поднимается все выше, доходит до пояса. Я плюю в маску, растираю слюну по стеклу, споласкиваю. Совсем рядом покачивается на волнах окурок. Как знать, может быть, это был мой последний перекур…

– Готовы? – бросаю вопрос за спину.

– Всегда готовы! – прилетает ответ Чекиста.

– Поплыли!

16 октября 1943 года. Чернобыль

Взрыв был красив и элегантен: красные всплески огня в обрамлении черных хлопьев земли. На секунду над подоконником вынырнула скошенная бронированная морда «Ханомага», будто из любопытства заглянула. Вместе с ней прилетел грохот – и с корнем вынес оконные рамы. Я отпрянул в коридор, но кусок стекла все же полоснул по лбу, на глаза закапало горячим.

Я рванул в окно, хрустя осколками, выпрыгнул. Периферийным зрением уловил, как из соседних окон вылетают товарищи. С крыши свалился Чапай – это он привел в действие фугас, чуть не задел меня сапогом по носу, рванул вперед.