Онлайн книга «Вранье»
|
– Шура, сколько же ему лет? – Двадцать один годок. – Какой взрослый! И на вас как похож. Одно лицо. Только глазки другие. Шура вздрогнул, вымученно улыбнулся. – Гриша, не стесняйтесь, снимайте куртку. Гриша поежился: – Да я так. Замерз что-то. Фира рассмеялась: – Замерз! Чай, не из Москвы приехал! – Там теплее. Из спальни вышла Зоя. Поздоровались. Спросила, доволен ли Шура квартирой. – А у тебя теплей, что ли? – Я мазган включаю. Фира всплеснула руками: – Нет, ну ты погляди, Зой! Какой миллионер! Вы что, мазган купили? Шура виновато кивнул. – И куда его потом денете? – Не знаю, хозяину, наверное, оставлю. А что делать? – А что делать?! Жить, как все. У меня вот мазган хозяйский, и то я его никогда не включаю. Это ж какие деньги! У меня и летом продувает, ну вы сами знаете. А холодно – потеплей оденусь, и бэсэдэр. Вот вы сколько за электричество платите? Шура достал из кармана счет. Фира выхватила его и позвала дочь: – Хорошо, что Зоя здесь. Наверняка вас обманывают. Зоя долго и сосредоточенно изучала бумажку, потом сказала: – Все бэсэдер. Но жжешь ты, конечно, Шурик, мама не горюй! Фира обрадовалась: – Надо же как хорошо. А вы звонили им? У меня Зоя каждый раз звонит. А без этого нельзя… Наглеют. Ну как хорошо, что не обманули! Случайно, наверное. Шура, я вам последний раз говорю: вы эту привычку бросьте – мазган включать. Всем тепло, а вам холодно. Не маленький уже… Они встретились глазами с Гришкой, и он поспешно отвернулся. Фира посмотрела неодобрительно: – Все смеетесь? Ну, смейтесь, смейтесь. Когда вышли из подъезда, их прорвало. Хохотали как сумасшедшие и не могли остановиться. – Серьезные люди евреи. – Так не до смеха. Выживать надо. – Ну, бабка – зверь! Все знает! Слушай, тебя любит как родного. Переживает как. «Только бы вас, Шура, не обманули!» Шура махнул рукой: – Тут переживай – не переживай. Хотя, видишь, прогресс налицо. Иногда не обманывают. Это уже предпоследняя стадия. – А последняя какая? – Последняя – это когда я обманывать начну. Гриша вздохнул: – Боюсь, тебе это не грозит. – Обижаешь, сын мой! Я еще тот хитрец и обманщик! Они хохотали и размахивали руками. В Москве народ бы оглядывался, а тут они отлично вписывались в пейзаж. С работы позвонил Рите. Приготовился оправдываться, но та обрадовалась звонку. Расспрашивала про Гришку, как впечатления, как ладят. – Знаешь, он такой молодец! Я даже не ожидал. Рита засмеялась: – А чего ты ожидал? Это ж твой сын. Договорились созвониться на днях. Они оба понимали, что звонить будет только Шура. Он взял отгул на работе. В первую очередь хотел отвезти Гришку в Иерусалим. Подумал, что в шабат туда лучше не ездить. Вчера за ужином Марина сказала: – Гриша должен посмотреть Храм Гроба Господня. Ему это в голову не приходило. Израиль – это Стена Плача. Это иерусалимский Старый город, где живут люди с шагаловскими лицами. Живут, не ведая, что творится вокруг и какой век на дворе. Да и важно ли это? Долгая жара, белые стены и небо близко. Жизнь вечна. Он пытался объяснить, что ничего не имеет против Храма, и если Гришка захочет, они тоже его посмотрят, но в другой день. В первую очередь он покажет то, что знает сам. Нельзя совмещать две такие разные вещи. Нельзя, и все. Не сочетается. Марина сказала: – Для этого экскурсии существуют. У нас не так много времени, а там все сочетается. Вмешался Гриша: – Папа тут живет. Ему, наверное, видней. – Ему всегда видней… – Ну, ругаться вы будете без меня. Он взял сигареты и вышел на кухню. Марина тоже встала: – Я с вами не поеду. Тут газетка валялась, я выписала телефон. Турагентство «Виктория». Однодневные экскурсии в Иерусалим. Пишут, что забирают из любого места. Она ждала. Шура пожал плечами. Пока поднимались в Иерусалим, молчали. Шура искоса поглядывал на Гришкино лицо, но тот смотрел на дорогу. На стоянке еле нашли место. Было много машин и экскурсионных автобусов. Все кричали, жестикулировали. В толпе преобладали местные жители. Гришка вертел головой и выглядел растерянным. Эта публика отличалась от натанийской. Постоянно окликали торговцы сувенирами, Шура отмахивался. Поймал Гришкин взгляд. Тот смотрел на солдата. Солдат разговаривал по мобильному, с плеча небрежно свисал автомат, и выглядел он обычным мальчиком, Гришкиным ровесником. И все-таки Гришка был ребенком по сравнению с ним. Умненьким, образованным ребенком. Пошли в сторону Сионских ворот. Там туристы встречались чаще. У Шуры что-то спросили по-английски. Он ответил. Прошли мимо арабской лавки, торгующей всякой всячиной. Двое израильтян шумно торговались с продавцом и размахивали кинжалом из местного ассортимента. Гриша остановился и прислушался. Шура спросил: – Кынжал хочешь? – Это что за люди? – Я с ними не знаком. – Ну, они местные? – А у тебя сомнения? Гришка засмеялся: – А что, местные русский знают? Шура не понял. – Я точно слышал «балаган», а потом «фраер». – А! Так балаган самое что ни на есть ивритское слово. Без него никак. – И он обвел рукой пространство вокруг них. – Я уже не говорю о фраере. Раньше он тоже думал, что фраер – это русская феня, но оказалось, что слово законно существует в ивритском лексиконе. Даже форма женского рода имеется: фраерит. Глаза ему раскрыл Илан, бывший коллега. Шура тогда еще работал в «Кристалле». Как-то он услышал, как тот ругается по телефону с представителем компании мобильной связи. В разговоре несколько раз мелькнуло слово «фраер». Шура потом спросил, что тот имел в виду. Илан разволновался: – Да воры! Каждый месяц одно и то же. Я же практически по пелефону не говорю! Шура вспомнил, что мобильник у того не умолкает, и если не ему звонят, то звонит он сам. Он спросил: – А кто фраер? Илан удивился: – Ну, не я же… – А что ты им сказал? – Что меня не надо дурить. – А других надо? |