Онлайн книга «Тайная ночь»
– Я уже отдохнула. И вообще чувствую себя прекрасно. А ты тоже заслуживаешь массажа. Эмма стояла над плитой, переворачивая оладьи. Тело приятно гудело после вчерашнего массажа, превратившегося в нечто куда более грандиозное, и сейчас она умирала от голода. Выбралась из постели, оставив Дилана спать, и принялась готовить плотный завтрак. Судя по энергии, потраченной вчера на секс, он в этом крайне нуждался. Когда его руки обняли ее талию, Эмма от неожиданности едва не выпрыгнула из кожи. Она не услышала, как он подошел! – Доброе утро, – прошептал он, целуя ее в шею. – Я думала, ты спишь. – Соскучился по тебе. Боже, умеет он находить правильные слова! – Как славно! – Это ты славная, если готовишь нам завтрак. – Нам? – хмыкнула она. – Почему ты вообразил, что это тебе? Он сжал ее, повернул лицом к себе и выключил конфорку. – Дилан, что ты… Но он поцелуями заглушил ее жалобы. Потом улыбнулся растопившей сердце улыбкой и утащил Эмму от плиты. Он уже надел то, в чем был вчера. Как ни странно, одежда выглядела на удивление свежей и неизмятой. Дилан повел ее в зону гостиной. Сердце билось слишком быстро. Что он затеял? Он повернулся к ней. Лицо было невероятно серьезным. – Я тут подумал, Эм. Насчет нас. Она задохнулась. «Нас»? – Мы с тобой скоро будем родителями. Полагаю, я старомодный парень, когда речь идет о детях, и вижу для нас яркое будущее. Для всех троих. Мы станем семьей, настоящей семьей, и, думаю, ребенок заслуживает лучшего старта в жизни. Это означает, что мать и отец должны его растить вместе. Ты мне очень небезразлична, Эмма. И знаешь это. Нам хорошо вместе, последняя ночь яркое тому доказательство. Его улыбка дрогнула, и сердце Эммы забилось еще сильнее. Он попытается заставить ее переехать к нему. – Я больше не собираюсь просить тебя переехать ко мне. Эмма недоуменно моргнула. Что-то новенькое. – Не собираешься? – Нет. Это не решение. Он заглянул ей в глаза: – Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Эмма громко ахнула. Рот сам собой раскрылся. – Прошу тебя быть моей женой, Эмма. Я много думал и вижу, что для нас троих это самое лучшее решение. Она отняла руку и принялась переминаться с ноги на ногу. Внутри все бушевало: безумная смесь эмоций и мыслей. – Это так неожиданно. – В самом деле, Эм. Так ли уж странно, что люди, зачавшие ребенка, могут пожениться? В его устах все просто. Он неравнодушен к ней. И Богу известно, она неравнодушна к нему еще больше. Разве не могут они заставить свои отношения работать, хотя он не сказал слов, которые хочет слышать каждая женщина, когда ей делают предложение? Не клялся в вечной любви, не уверял, что не сможет жить без нее и что его жизнь будет пуста, если она не согласится. Тем не менее Дилан говорил честно, привел вполне резонные причины того, почему это вполне осуществимый план. Но у нее вдруг возникли сомнения. Дилан Макей – завидный жених, знаменитость, кинозвезда, человек, жизнь которого полна соблазнов. Может она поверить, что он не разобьет ее сердце и душу? Может выйти за человека, который не любит ее? – Эм, тебе не обязательно давать ответ прямо сейчас. У тебя есть время, – сказал он с нежностью и пониманием. – Обдумай все хорошенько. Я никуда не уйду. Буду здесь. Очень хотелось сказать «да». Но Эмма не могла принимать поспешных решений. Ей дали луну, но такая ли уж алчность с ее стороны – хотеть и солнце со звездами? – Дилан, я не могу дать тебе ответ прямо сейчас. Все происходит так быстро! – Знаю. И не желаю добавлять тебе напряжения. Поверь, я хочу для тебя только лучшего. Но ты должна знать о моих чувствах. Думаю, это верный шаг, хотя я на тебя не давлю. Подожду, когда ты примешь решение. – Спасибо, я очень это ценю. Ну и что нам теперь делать? – Ты закончишь готовить мне завтрак. Я проголодался. Да и оладьи выглядят очень аппетитно. А завтра вечером приглашаю к себе на ужин! Эмма кивнула. Так они снова встречаются с перспективой брака. Будь что будет. Он сделал предложение. И теперь они вернулись к статус-кво. Мяч, как говорится, на ее стороне. Но как она сможет принять решение? Семейная жизнь ее приемных родителей напоминала крушение поезда. Они постоянно скандалили и дрались, и Эмма часто чувствовала, что виновата во всем. Пряталась под одеялом в дальнем уголке комнаты и затыкала уши, чтобы не слышать ругани, которой они поливали друг друга. Она никогда не хотела, чтобы ее ребенок терпел эту боль и моральную пытку. Неужели и они дойдут до того, что возненавидят друг друга и будут все время ругаться, как ее родители? Но не менее важно и то, сможет ли она отказать Дилану, сказать «нет» на его предложение? Или, что еще более пугающе, сможет ли позволить себе сказать ему «да», зная, что он ее не любит? – Звучит идеально, – пробормотала она с искусственной улыбкой. Потому что лгала Дилану и себе. В понедельник утром Эмма вошла в офис, поздоровалась с Брук, плюхнулась в кресло за письменным столом и принялась за работу. Она начинала планировать бар-мицва и должна была сделать множество звонков. Эмма упорно работала, стараясь думать только о деле. Позже она встретилась с поставщиками, флористом и фотографом, а потом с сознанием исполненного долга вернулась к себе. Однако, несмотря ни на что, весь день была рассеянной, с трудом заставляла себя заниматься делами. Кроме того, сделала несколько ошибок, сообщив поставщику не те даты. Потом пришлось пересчитать расходы, позвонить клиенту с плохими новостями и сказать, что ошиблась. Подобные оплошности никогда не сходят с рук, и ей пришлось предоставить десятипроцентную скидку, чтобы загладить свою вину. Брук целый день бросала на нее взгляды украдкой, и сколько бы Эмма ни старалась вести себя как обычно, понимала, что не обманула подругу. В довершение ко всему, пока Эммы не было, ей доставили хрустальную вазу с роскошным букетом розовых лилий сорта «старгейзер». Теперь цветы стояли в углу стола и наполняли воздух чудесным благоуханием. Приложенная записка гласила: «Просто потому что. Дилан». Во второй половине дня Брук присела на край стола: – Привет, Эм. Губы Эммы дернулись. Она знала, что ее ждет, но отказывалась поднять глаза от монитора. – И тебе привет. – Что случилось? Ты целый день какая-то рассеянная. – Я могу иногда ошибаться, а, Брук? |