Онлайн книга «Империя Тигвердов. Пламя мести»
|
— Скажите… Герцогиня Рэймская, она… — Она не присоединится к нам, нет! — Маг захохотал. — Герцогиня, в отличие от вас, сильнейший маг, и обедать с ней опасно. Чкори — народ, сопоставимый с нами по магической силе. Не знаю, что бы было, если бы мы пошли друг на друга войной. Но чкори ни с кем не воюют. Они помогли Тигвердам и осели в империи. Но это не значит, что они стали подчиняться законам империи и стали их подданными. Они независимы. И, к сожалению, появились полукровки. Сильные и преданные… Рэймская — одна из них… — Что будет с пленниками? — Вы имеете в виду трех магов, что находятся в подземелье замка? — И их тоже. — Мои люди массово сдаются в плен, а война проиграна. Я не вижу смысла приносить их в жертву. Я распоряжусь… Он не успел договорить — рухнул на пол, скорчившись, не в силах произнести ни слова. Воздух снова нагрелся, пошел рябью — Сар бросился вперед, но взвыл и рухнул на хозяина. В тот же миг оба вспыхнули белым огнем… — Помогите! — попыталась закричать я, но только смогла распахнуть рот. Звуков не было. Двигаться я тоже не могла. Огонь окружил меня плотным кольцом. Он не жег, не причинял вреда. Я почувствовала, что оцепенение проходит, но очень медленно. А еще я почему-то знала, что стоит мне дернуться — я вспыхну точно так же, как дассар, от которого не осталось даже тени… — Жаль, конечно, — раздался над моей головой голос Ричарда, полный неподдельной грусти, — столько силы. И ее ведь можно было забрать себе. Но… слишком силен. Слишком рискованно. Хотелось вопить, забиться в угол, исчезнуть — только бы не видеть это чудовище, что изображало любимого мною человека. Это было страшнее всего. Его голос. Его глаза… Ричард Фредерик Рэ Тигверд… Я понимала, что это не он. Я знала это. Но… все равно. Жутко. Этот… кто-то подошел и тяжело опустился в кресло напротив. Нестерпимо захотелось узнать, кто это. Сорвать маску этого чудовища с родного лица, посмотреть этой твари в глаза. И… — Эльза! — выдохнула я, отказываясь верить своим глазам. Может, под одной маской была вторая? — Что-то я устала, — пробормотала герцогиня Борнмут. — Как же так… — Занятно, но ни одна имперская служба, включая хваленого Милфорда и вашего новоявленного батюшку, так и не поняли, что их противник — женщина. — Я им это говорила, — мне не удалось сдержаться, — но они меня не слышали. — Особенности имперцев. Женщина — это такая… птичка с яркими перышками. Веселая, щебечущая. Рожающая детей. Не более того. Хотя Швангау… надо же, какое нелепое прозвище выбрал себе Раймон… Так вот, он — как лучшая ищейка Фредерика, — по-моему, догадался. Кстати, о чем вы говорили при последней беседе с ним? — О белом огне в редакции, — растерянно отвечала я. — Понятно. Он посидел с хрониками. И выяснил, что если высший маг огня — женщина, то огонь у нее не алый, а ярко-белый. Вот ведь дотошный! И знаете, что забавно? — Что? — спросила я, чтобы продолжить интересную беседу, вспомнив прочитанное: «Пока с вами говорят — вас не убивают». — По логике, маг должен ненавидеть Фредерика Тигверда… Ну приблизительно как я. А ведь он ему служит! — А вам за что ненавидеть императора? — Вы знаете, зачем я появилась на свет? — Нет, откуда? — Я появилась на свет потому, что Максимилиан разочаровался в наследнике. И решил заменить его. — И что же? — Появилась девочка, — насмешливо улыбнулась герцогиня. — Представляете, незадача! Никому не нужная огненная девочка Тигвердов. — А ваша матушка? — Ее, как и мать Фредерика, очень быстро… Она не пережила родов. Я вздрогнула. Но спросила: — А как вы об этом узнали? — После рождения первого ребенка у меня полыхнула магия. Максимилиан, несмотря на все свои недостатки, сжалился и приказал Либреверу присмотреть за мной. Верховный маг меня спас. Он был вынужден помочь мне подчинить силу. А потом… Потом я договорилась с ним. И меня учили. В отличие от остальных женщин империи, которые гибли только потому, что не могли подчинить свою силу, а семьи не считали нужным их чему-то учить. — И вы предали своего учителя? Не спасли его? Ведь он был вам верен. Верен до конца. Кентерберийская змейка… Это он! Он, рискуя жизнью… Он ведь был вам как отец? — Отец?! Ледяной смех отразился от стен дворца и разбился на тысячи осколков… Каждый — как дротик невысказанной никому боли… — Чем я ему платила — не догадываетесь?!! — Но я все равно не понимаю… Зачем?! — Вероника-Вероника, — грустно улыбнулась герцогиня, — мой личный злой гений. И вот что вам стоило появиться в империи с вашими идеями лет, скажем, пять назад? Тогда бы я просто делала с вами журнал, строила бы газетную империю. И все сделала бы по-другому. Без крови. Без дассаров. — Без крови власть не захватывают. — Это точно, — вздохнула герцогиня. — Власть. Месть. Желание доказать всем, что женщина имеет право… на жизнь. На магию. На себя… — Не понимаю. — Вы считаете меня сумасшедшей? — Да. Нет… Не знаю. А вы сами? — И я не знаю. Наверное, победительницей. — А цена? — Моя жизнь? — Что же такого было в вашей жизни, что перевесило всех погибших в Норверде? — Наверное, внешне — ничего. Жизнь как жизнь. Супруг, правда… Но у той же Луизы Кромер — не лучше. Наверное, огненная кровь Тигвердов взыграла. Мой отец — император Максимилиан. — Вот всегда, когда мне говорили о его внеземной любви к супруге… Мне казалось, что преувеличивают. — Нет. Все было именно так… Но — только одно… Императрица была бесплодна. — Что? — Бес-плод-на. Вам объяснить, что это значит? — Значит, — сообразила я, — Фредерик… — Да-да-да!!! — захлопала в ладоши герцогиня. — Такой же бастард, как и я, — забавно, не правда ли? — Я никогда не пойму ваших действий, Эльза. Не пойму и не приму. История вашего рождения объясняет многое, но только не это. Вы обезумели! Да, я считаю вас сумасшедшей! И это единственное объяснение… — Тихо-тихо, — безупречное кукольное личико капризно поморщилось, — что вы так разволновались? Вы имеете в виду Норверд? — Норверд, женщин в синем, Веронику… — Не стоит переживать за эту маленькую дрянь. Вот она такую судьбу точно заслужила. — Чем же? Тем, что полюбила аристократа? Герцогиня поморщилась, но ничего не ответила. Мы помолчали. Я обдумывала все, что узнала… Не знаю, сколько прошло времени… Раздался стук в дверь, от которого я вздрогнула. |