Книга Королевство гнева и тумана, страница 98. Автор книги Сара Маас

Я чувствовала на себе оценивающий взгляд Риза.

Пусть убирается подальше. Потом сотворю водяную собаку покрупнее. Будет лаять на него и кусать за зад.

– Надеюсь, я не помешала вашим разговорам? – спросила я у Амрены.

Амрена лишь пожала худенькими плечами. Сегодня она была в светло-сером.

– Мы тут вели оживленные споры по поводу объединенной армады флотов и ее командиров. Кстати, ты знаешь, что, прежде чем занять свои нынешние посты и подняться на вершину власти, Таркин и Вариан командовали флотом Ноструса?

Вариан, слышавший эти слова, заметно напрягся, но не обернулся.

– А ты вчера не говорил, что был моряком, – сказала я, глядя Таркину в глаза.

Я добросовестно изображала, что заинтригована этим. Словно у меня и не было иных забот.

Таркин смущенно почесал шею:

– Я собирался рассказать сегодня, во время осмотра сокровищницы. – Он подал мне руку. – Можем отправляться?

Ризанду я не сказала ни слова. И не собиралась. Взяв Таркина под руку, я непринужденно бросила:

– До встречи.

Что-то царапнуло по заслону в моем мозгу; что-то темное и могущественное.

Возможно, это было предупреждение: не забывать о главном.

Мне стало не по себе от сгустка мрачной силы, охотящейся за мной. Настолько не по себе, что я чуть ли не прижалась к Таркину. Я одарила верховного правителя Двора лета лучезарной, легкомысленной улыбкой. Уже не помню, сколько времени я так не улыбалась. Никому.

По другую сторону моего заслона больше ничего не скреблось.

Вот и хорошо.

Сокровищница, куда меня привел Таркин, была настолько вместительной и внушительной, что целую минуту я стояла разинув рот. Потом еще минуту я внимательно оглядывала полки, надеясь уловить проблеск ощущения, схожего с тем, что распространял Таркин. Той силы, которую я играючи вызвала в купальне.

– И ты говоришь, что это – лишь одна из сокровищниц?

Таркин привел меня в глубокое подземелье. Тяжелая свинцовая дверь открылась, когда он коснулся ее рукой. Чтобы не вызывать подозрений, я не стала присматриваться к замку. И тем не менее… а вдруг этот замок, ощутив крупицу силы Таркина, открылся бы и от моего прикосновения?

Я чувствовала себя лисой, пробравшейся в курятник.

– Мои предки были жадными, если не сказать алчными, – усмехнулся Таркин.

Я шла мимо полок, вделанных в стену – крепкую, из скальной породы. Такую не сломаешь. Оставалось лишь рассчитывать, что кто-то перебросил бы меня внутрь закрытой сокровищницы. Но она наверняка окружена мощной магической защитой, подобной той, что оберегала жилище Риза и Дом ветра.

Сундуки, ломящиеся от жемчуга, ограненных самоцветов и самоцветов без огранки. Сундуки, переполненные золотом настолько, что оно вываливалось на каменный пол. Возле одной стены стояли необычайно красивые доспехи, отделанные золотом и серебром. Возле другой висели наряды, сшитые из тончайших тканей, похожей на паутину и звездный туман. Здесь были мечи и кинжалы – тоже с богатой отделкой эфесов и золотой инкрустацией лезвий. А книг не было. Ни одной.

– Неужели ты знаешь историю каждой вещи? – спросила я.

– Нет, только очень малой их части, – ответил Таркин. – У меня не хватало времени заниматься их историей.

Это меня успокоило. Возможно, он ничего не знает о Книге и не хватится ее.

Я повернулась:

– А скажи, какая вещь здесь самая ценная?

– Собираешься украсть?

Я изобразила непринужденный смешок:

– Неужто простой вопрос заставляет подозревать во мне жалкую, неопытную воровку?

Нет. Этот вопрос выдавал меня как жалкую, двуличную врунью.

– Я бы сказал, что настоящее сокровище появилось в этом подземелье лишь с твоим приходом. И сейчас оно – у меня перед глазами, – сказал Таркин.

Я не стала разыгрывать смущение и краснеть.

– Ты очень добр.

Таркин улыбался. По-доброму, с нежностью. Казалось, положение верховного правителя еще не уничтожило в нем умение сострадать. Хотелось надеяться, что и не уничтожит.

– А что касается собранных здесь сокровищ… Даже не знаю, какое из них считать самым ценным. Здесь немало очень древних вещей. Одно это повышает их ценность.

Я снова подошла к полке, делая вид, что любуюсь рубиновым ожерельем. Оно лежало на бархатной подушечке, и каждый рубин был величиной с яйцо малиновки. Такое ожерелье могла бы надеть только очень сильная и волевая женщина, которую никакие рубины не возьмут в плен.

На соседних полках лежали другие ожерелья. Жемчужные. Сапфировые. Еще на одной – ожерелье из черных бриллиантов.

Каждый темный камень был загадкой и ответом. Все они спали, ожидая пробуждения.

Таркин стоял у меня за спиной, глядя через плечо. Заметив мой интерес, он сказал:

– Возьми это ожерелье.

– Что? – оторопела я, поворачиваясь к нему.

Таркин смущенно почесывал шею.

– В знак благодарности. За Подгорье.

«Воспользуйся случаем. Спроси про Книгу».

Но такой вопрос требовал доверия. А Таркин, при всей своей доброте, все-таки был верховным правителем.

Он снял шкатулку с полки, закрыл крышку и подал мне.

– Ты первая не высмеяла мой замысел уничтожения сословных разграничений. Даже Крессэда усмехалась, когда я ей рассказал. Если не хочешь брать ожерелье в знак благодарности за спасение, возьми в качестве благодарности за понимание.

– Второе нравится мне больше. Ты вовсе не должен вознаграждать меня за спасение.

– Бери-бери, – мотая головой, сказал он.

Я понимала, что обижу его отказом, и потому взяла шкатулку.

– Это ожерелье очень пойдет тебе при Дворе ночи.

– Возможно, я останусь здесь и буду помогать твоему решительному преображению мира.

Таркин скривил губы:

– Мне бы очень пригодился союзник на севере.

Не за этим ли он привел меня сюда? Не это ли было истинной причиной его подарка? Удобное место. Здесь я в его безраздельной власти. Меня можно запечатать в этой сокровищнице вместе с золотом и прочими драгоценностями.

– Тебе незачем бояться. – Похоже, Таркин учуял мой страх. – Но мои слова о союзнике – не пустой звук. Я же видел… у тебя есть разногласия с Ризандом. А с ним необычайно трудно иметь дело. Он делает то, что хочет, строит замыслы, о которых не рассказывает до тех пор, пока не осуществит задуманное. Он не привык извиняться за свои поступки и признавать ошибки. Будь его посланницей в смертном мире, а заодно будь и нашей. Ты видела мой город. У меня есть еще три таких. Вторгнувшись сюда, Амаранта почти сразу же все разрушила. Сейчас мои подданные мечтают только о мире и безопасности. Они хотят, чтобы им никогда снова не пришлось озираться по сторонам, ожидая угроз. Другие верховные правители рассказывали мне о Ризе и предостерегали, что он очень опасен. Но тогда, в Подгорье, он меня пощадил. Бритий был моим двоюродным братом. Мы собирали силы по всем нашим городам, чтобы штурмовать Подгорье. Прихвостни Амаранты схватили его, когда он пробирался по туннелям на встречу с командирами повстанцев. Риз увидел это в мозгу Брития. Я знаю, что увидел. Однако он солгал Амаранте и ослушался ее, когда она приказала превратить Брития в живой призрак. Возможно, Риз действовал прежде всего в собственных интересах, но это был шаг милосердия. Он знал, что я молод и неопытен, и решил меня спасти.