Книга Двойной бренди, я сегодня гуляю, страница 61 – Мария Елифёрова

Надолго ли хватит этого примирения, беспокойно думал Лаи, возвращаясь к себе в номер. Что ни говори, а совместная поездка на конгресс никак не предполагала драку между коллегами. Он сунул руку в карман шортов, но никак не мог нащупать ключ. Не вывалился ли он в баре, в довершение ко всему? Нет, вот он, в другом кармане. Лаи с облегчением выудил маленький кусочек пластика и проверил, не повреждён ли он. Кажется, нет…

Дверь соседнего номера распахнулась. Лика прошла несколько шагов по коридору и остановилась, едва не натолкнувшись на Лаи.

– Виктор… – она испуганно разглядывала его. – Что случилось?

Он догадался, как выглядит со стороны. Без пилотки (он так и не сходил за ней в бар), платок на шее сбился набок, на рукаве капитальное пятно – падая, он сшиб локтем чей-то коктейль… Он изобразил, сколько мог, улыбку.

– Ничего особенного. Просто я только что набил Патрику морду.

Лика окаменела. Широко распахнутыми глазами уставившись на него, она долго подбирала слова, прежде чем нашла нужные:

– Из-за… меня?

Лаи промолчал.

– Он сказал какую-нибудь глупость?

– Я не имею ни малейшего желания воспроизводить то, что он сказал, – сухо проговорил барнардец. Лика схватила его за запястье.

– Вы с ума сошли! Мы же коллеги… Чёрт, как всё по-дурацки получается…

Хоть бы она подольше не разжимала пальцев, взмолился про себя Лаи. Но она тут же ослабила свою прохладную цепкую хватку. Его рука выскользнула и повисла.

– Идёмте, – Лика открыла запертую было дверь своего номера, – я вам кофе сделаю.

Лаи последовал за ней, как автомат. Было что-то гипнотизирующее в её плавной тяжёлой походке, так непохожей на юркие движения его соплеменниц, тоненьких и подвижных, как ртуть. Она всё ещё не сняла бандану, в которой была на экскурсии – зачем, удивлялся он, ведь на его планете не нужно защищаться от солнца, в его родном языке даже нет слова для обозначения солнечного удара. К тому же цвет был некрасивый, тот, который земляне называли «хаки». Почему они так не любят яркие цвета? Или она подбирала повязку под цвет глаз, серо-зелёных, с коричневыми штрихами на радужке?

Лика захлопнула за ним дверь и достала из встроенного шкафчика несколько пакетиков растворимого кофе – отель снабжал ими гостей с Земли. По здешним меркам это был невообразимый шик: кофейные деревья не приживались на Барнарде, здесь им не хватало солнечных лучей. Лика засыпала в чашку двойную порцию и подставила её под краник бойлера. Сидя на пуфе, Лаи наблюдал за её действиями. Туго заплетённая коса, неправдоподобно светлого, яркого оттенка, подпрыгивала на её спине. (Барнардские женщины не носят косы – почему? Эту моду стоило бы перенять…). Когда она поворачивалась к нему лицом, он мог видеть золотисто-коричневые крапинки на её носу и скулах – как на лепестках цветов Фаара. Дурак Патрик, в отчаянии подумал он и упёрся ладонями в пуф, вонзив ногти в обивку.

– Пейте, – Лика протянула ему дымящуюся чашку. – Рыцарь…

Он неловко взял чашку, коснулся её губами, обжёгся и отстранился. Лика не отрываясь смотрела на него. Его упрямое лицо и сдвинутые тёмные брови были до того трогательны, что она непроизвольно улыбнулась.

– Как вам идёт, когда вы сердитесь, – сказала она. Лаи подул на чашку с кофе.

– Я бы предпочёл, чтобы у меня не было повода сердиться.

– Меня? Или Патрика?

– Если б я знал, – чистосердечно ответил барнардец. Он отхлебнул из чашки, капля сбежала по его подбородку и упала на шейный платок. Он не обратил на это внимания.

– Я уже извинился перед Патриком, – неохотно признался он. – Только вот много ли проку? Патрик знает.

– Знает что?

– Что мы любовники.

– Но мы не любовники, Виктор. Незачем фантазировать.

Лаи ничего не ответил. Он допил кофе и поставил пустую чашку на столик. Вдруг Лика порывисто обернулась и присела на корточки рядом с ним.

– Вы правда попросили прощения у Патрика?

Она держала его руку, чувствуя биение горячей жилки на запястье: сто ударов в минуту? Скорее все сто двадцать. На манжете рубашки была грязь. Упал на пол, догадалась она. Значит, Патрик его тоже.

– Патрик подтвердит, – Лаи приподнял уголки губ в улыбке. Подняв свободную руку, он погладил её по щеке. Лика на мгновение зажмурилась от нежности его прикосновения. Его пальцы скользнули ей за ухо, пробежали по волосам и неожиданно ловко стянули с её головы косынку.

– Виктор, что это вы делаете?

Лика открыла глаза. Лаи завладел косынкой и теперь развязывал на ней узел.

– Должен же я рассчитывать на какую-то компенсацию за то, что засветил в нос нашему общему другу.

– Хватит дурачиться. Отдайте мою бандану, – Лика протянула руку. Лаи отвёл свою руку с косынкой и спрятал её за спину.

– Этого не просите. Наоборот, я хочу от вас услышать, что вы мне её дарите.

– Псих, – сказала Лика. – Отдайте немедленно. Я собиралась пойти пообедать, а у меня грязные волосы…

Лаи внимательно посмотрел на неё.

– И вовсе не грязные.

– Но зачем… Господи, что вы такое затеяли?

Лаи расправил бандану и теперь аккуратно обвязывал её вокруг собственной бритой головы.

– Нужен же мне какой-то головной убор, раз я из-за вас потерял пилотку.

– Виктор, не темните, – в досаде произнесла Лика. – Я не знаю, что у вас на уме, но вы не можете выйти отсюда в таком виде.

– А если я именно это и собираюсь сделать? – таинственно усмехнулся Лаи. Лика вскочила на ноги.

– Вы точно псих! Патрик знает эту бандану, я надевала её в экспедициях. Вы отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете?

– Стопроцентно.

Он сидел на пуфе, широко расставив ноги в тяжёлых бутсах. Оливково-зелёная повязка придала ему неожиданно воинственный вид, полностью скрыв его изящный лоб и подчеркнув пасмурную глубину чёрных глаз. Опять он другой, бессильно подумала Лика, совершенно другой.

– Ну и ну, – устало проговорила она. – Вы прямо как десантник из старинных фильмов.

– Теперь, значит, десантник? – поддразнивающий взгляд Лаи упёрся ей в лицо. – «Казак» мне нравится больше.

– Чёрт с вами, – она прислонилась спиной к шкафу. – Берите, если вам так хочется. Но на одном условии. Вы не будете надевать её на голову. Тем более при Патрике.

– Принимаю, – сердечно откликнулся Лаи. – Принимаю и подарок, и условие.

Он развязал косынку, сложил её и затолкал себе за пазуху, под жилет.

– Я вам очень, очень признателен, – высокопарно промолвил он, вставая. – А теперь я, пожалуй, пойду поищу свою пилотку.

Лика шагнула к нему и обняла его за шею.