Онлайн книга «Честь – никому! Том 2. Юность Добровольчества»
|
Их сердца горят перед Тобою, Восковыми свечками горят. Но тому, о Господи, и силы И победы царской час даруй, Кто поверженному скажет: – Милый, Вот, прими мой братский поцелуй! Проснулся Пётр Сергеевич затемно и, не откладывая, поспешил в главное интендантство. Долго не хотели принимать там волжского полковника, смотрели на него недоверчиво, тянули волынку, задавая всевозможные вопросы. Наконец, удалось добиться приёма у главного интенданта. Им оказался дородный человек лет пятидесяти, с лицом невероятно гладким и младенчески розовым. Невозмутимо покручивая толстый чёрный ус, он говорил медленно, словно пережёвывая что-то: – Видите ли, глубокоуважаемый Пётр Сергеевич, я не могу вам помочь… – То есть как? Я слышал, что вещей на складах много. – Вещи есть, – снисходительная улыбка. – Но они ещё не распределены по частям. А вашей Волжской группы у нас вовсе не числится на учёте. У Тягаева на мгновение потемнело в глазах. С трудом сдерживая гнев, он опёрся рукой на стол, за которым сидел розоволицый бюрократ, навис над ним, процедил: – Да вы понимаете, что там, на Урале, лучшие сыновья России погибают каждый день только потому, что не имеют тёплых вещей?! Вы понимаете, что окружённые со всех сторон большевиками, мы должны вести ещё и битву с холодом?! – Я всё понимаю, – насупился интендант. – Но я следую правилам, которые не мной установлены. Через неделю у меня будет доклад Верховному правителю, и я выясню у него этот вопрос. Подождите. – Подождать?! Неделю?! – Тягаев в бешенстве хватил кулаком по столу. – Это вы здесь можете ждать и неделю, и месяц, и год, сидя в тёплом кабинете, обедая в дорогих ресторациях! Тыл сидит по кабакам за нашей спиной! Мы защищаем вашу сытую и спокойную жизнь, а вы велите нам ждать?! – Послушайте, я просил бы вас… – Вы не знаете, что такое голодать неделями! Что такое сутками находиться на морозе в рваной шинели и худых сапогах! Ваши ноги не чернели от обморожения, а кожа лица не лопалась от ледяного ветра! И вы велите нам ждать?! Вы оставляете без ответа наши телеграммы о помощи! Вы обрекаете нас на смерть! Чем вы лучше большевиков?! Вы хуже их! – Я понимаю ваше раздражение, но прошу воздержаться от оскорблений. Я дворянин! – Вы… Вы… Вы подлец! – Тягаева душили слёзы гнева. – Можете вызвать меня на дуэль, если хватит смелости! Из кабинета интенданта Пётр Сергеевич выбежал, как ошпаренный. Всё внутри его клокотало, а бессильная ярость не находила выхода. Крысы тыловые, бюрократы… Их бы в ту мерзлоту, чтобы холёная кожа их пошла трещинами, а руки и ноги перестали гнуться… Это не люди! Это мертвечина! Бесчувственная, лишённая совести, готовая погубить всё в угоду букве и личной корысти… Сбегая по лестнице, полковник едва не сшиб с ног поднимавшегося наверх офицера. Он не услышал даже, как тот окликнул его по имени, быстро пошёл по улице, жадно глотая холодный воздух, осыпая проклятьями негодяя-интенданта. Вдруг кто-то схватил его за плечо: – Да стой же ты, чёрт возьми тебя! Тягаев обернулся, застыл в изумлении. Неужели? Быть не может! Откуда – здесь?.. – Борис?! – А то кто же! Здоров же ты, брат, бегать. Насилу догнал тебя. Кричу, кричу, а ты не слышишь. Это точно был Борис Кромин. Собственной персоной. Стоял, чуть улыбаясь в усы. Вот так встреча! Наудачу! – Ты какими судьбами здесь? Давно ли? – Четвёртый месяц. Где же мне быть, как не рядом с моим адмиралом? – Так ты?.. – Числюсь советником. А ты..? – Я из Волжской армии приехал по поручению Каппеля. – Ишь куда тебя занесло! – Борис, мне нужна помощь! Наша группа гибнет на Урале, не имея тёплых вещей, а ваши интенданты… – Говорят, что не могут выделить? – Этот мерзавец велел мне ждать неделю до его встречи с адмиралом! – И что ты ему ответил? – Всё, что думал на его счёт! – Можешь не сомневаться, что после этого он и через неделю ни шевельнёт и пальцем. Тебе, друг мой, всегда вредила горячность. – Посмотрел бы я на тебя в моей шкуре! – взорвался Тягаев. – Спокойно, спокойно, – Кромин примирительно поднял руку. – Я всё улажу. Получишь вещи сегодня вечером. В крайнем случае, завтра утром. – Это точно? – просветлел Пётр Сергеевич. – Абсолютно. Мне в отличие от господина интенданта не нужно ждать аудиенции неделю. Я могу обращаться к адмиралу в любое время. Но думаю, что этого и не понадобится. Достаточно будет пригрозить таким обращением. – Невероятная удача, что ты здесь, Боря. – Что удача, согласен. Но ничего невероятного я в ней не вижу. Где ты остановился? – В теплушке, в которой приехал сюда. – Отобедаешь у меня сегодня? – Не откажусь. – Прекрасно. Подожди меня немного. Я улажу твоё дело, а после поедем ко мне. Посидим, как в старое, доброе время. Расскажу последние новости тебе. О, брат, мне есть, что тебе рассказать! И поспешил Кромин назад в интендантство. Пошёл вперевалку, походкой немного на медведя смахивая, а в полушубке и валенках выглядя ещё грузнее, чем обыкновенно. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Свезло же встретить в этом уже было возненавиденном городе старого друга! Приметил Пётр Сергеевич, что появилась в нём что-то новое, чего прежде не было. Вид человека, посвящённого в государственные дела, знающего больше, чем другие, но не говорящего об этом. Кромин – государственный человек? Почему бы и нет? Борис, в отличие от Тягаева, всегда отличался политичностью. Он бы на мерзавца-интенданта орать не стал, уговаривал бы его, укатывал, подминал под себя, и глядишь, даже выторговал бы что-нибудь. А Пётр Сергеевич дипломатии такой не умел вести. Горяч был, жёсток в оценках, прямолинеен и принципиален. А тем более, сейчас не в состоянии был полковник вилять и крутиться. Нервы расшатались предельно, и уже малого достанет, чтобы вызвать бурную реакцию, а не то, что это подлое «подождите»… Кромин возвратился через полчаса, держа в руках подписанный наряд на получение тёплых вещей. – Ну, брат, и навёл же ты шороху там. Интендант наш так рассвирепился! Я, говорит, дворянин, а он мне «подлеца» отвесил! Сумасшедший, говорит! – Его бы на моё место… Сволочь. – Чёрт с ним! Забудь! – Борис хлопнул Тягаева по плечу. – Вечером вещички по этому наряду будут погружены в твою теплушку, а ночью отправишься к своим. Доволен? – Более чем, – отозвался Пётр Сергеевич. – Не знаю, что бы без тебя делал. – Так-с, – Кромин подхватил друга под руку, – теперь едем ко мне. До вечера время есть, а нам потолковать нужно. Вот ведь как закрутилось всё, а… |