Книга Хромой. Империя рабства, страница 31 – Владимир Белобородов

– Чустам! – крикнул я, встав.

Корм провел рукой по шее, показывая с помощью этого интернационального жеста, что со мной будет за нарушение меморандума о тишине, и этим заставил меня заткнуться и спуститься вниз.

– Чустам, там яма.

– Сей-час ра-зо-тру и пос-мот-рим. – Корм с бешеной скоростью тер в желобке одной палки второй палкой.

Перечить я не стал.

– Под-кинь.

Я взял щепотку стружки, наструганной кормом перед действом по добыче огня, и аккуратно положил в конец желобка. Прошло еще минут двадцать. Рука Чустама с намотанным на нее рукавом рубахи – чтобы мозолей не было, мелькала словно игла швейной машинки.

– Дуй по-ти-хонь-ку.

Я уже видел, что стружка начинает дымиться. Наклонившись, осторожно стал дуть. Минута, две… и язычки пламени лизнули кучку деревянных волосков. Корм тут же откинул свой инструмент и стал подкладывать стружку. Я осторожно положил первую палочку. Через пять минут костер уверенно пожирал уже более крупную добычу.

– Что там? – переведя дыхание, спросил корм.

– Похоже, провал в какую-то комнату.

– Ларк, присмотришь за огнем?

Раб кивнул.

– М-да… – протянул корм, лежа на земле. – Жди здесь, сейчас огонь туда забросим.

Обернулся он быстро, с учетом того что ветки еще надо было зажечь. Вместе с ним пришла вся наша команда, за исключением Звезданутого. Веник, брошенный в проем, не прояснил практически ничего, кроме наличия внизу пола и скелета животного на нем. Но это только подогрело интерес. Пол – это комната! Не знаю, как у остальных, а у меня бешено заработала фантазия, нарисовав кучу картин, от подземного дворца до гор драгоценностей.

– Хромой, а ты везунчик. – Клоп встал с колен и отряхнул их.

– Это почему?

– Да с тобой куда ни пойдешь, все что-то находишь. То жеребца, то подземелье.

– Согласен, – поддержал его Толикам, – даже с дня Карлана улизнули.

Дерево, из-за желания обладать которым даже подняли шум в лесу, покинуло свою корневую систему буквально за пятнадцать минут, в следующие десять лишившись веток. Затащив его на холм, мы сообща принялись устанавливать «лестницу». С горем пополам – свежесрубленная береза это вам не жердинка, мы опустили ствол вниз. Обрубили, почти угадав по длине – над поверхностью остался всего метр.

– Ну что, кто первый? – спросил Чустам.

Я молча ступил на первый сук. Конечно, не лестница. Местами я, просто обхватив ствол ногами, скатывался по нему.

Спустившись, я сгреб валявшиеся на полу ветки в кучку, чтобы огонь хоть немного продержался. Не очень большое помещение, примерно шесть на четыре. Стены выложены из того же камня, что и внутренность «подковы». Свод тоже был каменным, что с учетом дыры в потолке не внушало доверия. Предназначение комнаты сложно угадать. Когда-то тут явно была масса кувшинов, осколками и обломками которых был усеян пол. Наверняка прежний попаданец сюда порезвился. Его скелет, кстати, очень даже навевал уважение. Не хотел бы я встретиться с таким вживую. В одной из стен находилась низенькая дверь.

Вторым спустился Чустам и сразу подкинул в огонь охапку сухих веточек. Еще через десять минут наша компания была в полном составе.

– Вот это берлога! – восторженно произнес Клоп.

– Ага. – Толикам разглядывал череп зверя. – Берлога земляного дракона.

– Да ну? – Чустам склонился над костями. – А не медведь?

Толикам подобрал какой-то обломок горшка с ладонь величиной и протянул корму.

– Орочий выкормыш… – Чустам вертел осколок в руках.

– А что, драконы есть? – Я по-другому посмотрел на останки.

– Никто не знает, – ответил Толикам. – А это просто зверь, похожий на медведя. Вернее, маги сделали его из бурого. Просто называют его так.

– Ну да, просто, – поддакнул Чустам. – Просто вот десяток этих чешуек стоит… империал, наверное.

Местных денег у меня не было, но я знал, что за три медяка можно купить каравай хлеба. Сто медяков – башка, поскольку на ней был напечатан портрет локота – собственно, это хорошая рубаха или штаны. Далее я изучить не успел, угодив к оркам.

– Империал – это сотня бошок?

– Башок, – поправил меня Толикам.

– Ого! – Я присел и начал собирать пластины.

Увы, почти все они были треснутыми.

– Дорого не возьмут, – вздохнул Толикам, вертя в руках чешую с трещиной, – старые.

– Нам хватит. – Клоп собирал сокровища в снятую и завязанную мешком рубаху.

– А ты куда их нести-то собрался? – спросил корм, разглядывая дверь.

– Так… – Клоп завис.

– Вон туда вываливай, – махнул рукой Чустам, – потом придумаем.

И вдруг из угла, на который указал корм, донеслось шипение. Все резко повернулись в ту сторону. Ларк, фигура которого слабо угадывалась в полумраке, сидя на полу, сжимал между ногами целый кувшинчик, а в руках у него была выковырянная затычка.

– Ты это, – очнулся Толикам, – вставь обратно и ничего не открывай.

– Почему? – спросил Ларк, вставляя обратно пробку.

– Потому что ты не знаешь, что там. А если яд какой?

Уже в следующее мгновение мы убедились в правоте Толикама – Ларк обмяк и распростерся на полу, а я… Очнулся я на свежем воздухе, в темноте. Голова болела жутко. Рядом лежал Ларк.

– Ну вот, говорил же, очнутся, – услышал я голос Чустама, когда сел.

Ужасно горел бок. Я, задрав окровавленную рубаху, посмотрел на огромную ссадину.

– Ну уж извини, как могли, так и вытаскивали.

– Что это было?

– Сонное зелье, наверное.

– Руки бы ему оборвать, – покосился я на Ларка.

– Да ладно, он же не знал, – заступился Клоп.

Парни рассказали мне, что произошло. Когда Ларк обмяк, Толикам, Клоп и Чустам сообразили задержать дыхание и рвануть наверх, при этом Толикам чуть не сорвался, уснув, корм его дотаскивал последний метр. Затем Чустам и Клоп, обвязав голову рубахой и задерживая дыхание, вытащили меня и Ларка.

– Утром за горшком тем готовимся спуститься, – закончил Толикам.

– Зачем?

– Ну, во-первых, надо же новое жилье от этой гадости освободить, а во-вторых, представь, если его где по ветру у обоза уронить?

Парни мыслили конструктивно. Практически мы получили мощнейшее химическое оружие.

– Надо часть в отдельный кувшин перелить. – Я встал и размял шею.

– Зачем? – в свою очередь спросил Толикам.

– А вдруг орки?

Парни промолчали, но в тишине читалось, что они согласны со мной.