Книга Хромой. Империя рабства, страница 62 – Владимир Белобородов

– Может, потом, дел и так куча.

– Я об этом как раз.

Я нехотя подошел к деду.

– Она кукла.

– Не понял.

– Рабыня для балов ну или утех. Их магически делают. Раз попробуешь, потом не отпустишь. Не захочешь.

– Да я не собирался…

– Я просто предупредил. Большинство дуэлей в империи из-за них. Даже поговорка есть: хочешь с другом разругаться – подари ему свою балессу.

– Магически это как? – Слова деда меня не убедили.

– Потом расскажу. Не надо с ней…

– Ладно.

Я вернулся обратно. Мужская часть, то есть в нашем случае все, фигурально выражаясь, да и не фигурально, пускали слюни. Мне тоже очень хотелось посмотреть, что у нее под юбками, – наверняка точеные ножки.

Я заглянул в карету – все самое ценное из нее было вытащено.

– Большой, давай ее сюда.

– Хромой, ты прямо мудрец, – ухмыльнулся вор.

Я промолчал.

Рабыня уже занесла ножку на ступеньку, когда я образумился.

– Стой. Можно твою руку?

– Да. – Плавным и несколько театральным движением она протянула мне руку.

Именно это движение полностью вернуло мне разум. Она играла! Она знала о силе воздействия своей внешности и играла, пытаясь свести нас с ума. Такой нежный-нежный голосок… Меня охватила беспричинная злоба.

Я попытался снять кольцо – не проходит через фалангу.

– Сними кольца.

– Но они не снимаются. – Реснички хлопнули несколько раз.

– Клади руку на ступеньку. – Я вынул кинжал.

– Я… я попытаюсь. – Лоск слетел с нее в секунду.

И куда только делись манеры. Она послюнявила пальцы и потянула жемчужными зубками украшения, при этом нервно поглядывая на меня, что вконец превратило ее из принцессы в Золушку. Прекрасную Золушку. Вскоре пять колец с обеих рук были у меня.

– Повернись, – попросил я ее.

Застежка на тоненькой цепочке была не особо замысловатой. Пока снимал, погладил белоснежную шейку девицы. Ее попка как бы невзначай оттопырилась, прижавшись ко мне. А-а-а! Да ну этого Швана с советами… Огарик взял меня за руку. Я ощутил легкое покалывание от запястья до плеча. Разум вроде стал возвращаться. Каюсь, я не удержался и помог даме залезть в карету, но слегка по-варварски, то есть поддерживая сзади, чем вызвал гневный взгляд ее спутника и ласково-недоуменный взгляд с полуулыбкой самого объекта помощи.

Теперь надо как-то остановить парней. И это, полагаю, будет нелегко.

– Я за Хромым, – занял очередь вор.

– Никто не будет. – Я решил действовать без объяснений, грубо и нагло. – Не за тем здесь. Нашли что у них? – Я попытался увести разговор в сторону.

– Да. – Клоп показал кошелек. – Пара империалов, наверное, не пересчитывал.

– Хромой, ты чего?! – возмутился Липкий. – У меня такой крали никогда не было! Не хочешь сам, дай другим!

Помог Большой, вставший напротив дверцы кареты и не пустивший вора.

– Если ты, то и остальные, – ответил я Липкому. – А нас девять. – Я взглянул на Огарика. – Восемь. Давай тут на дороге осьмушку подождем стражу?

– С собой возьмем!

– Ты за юбку наши жизни готов отдать? – Как жизни связаны с рабыней, я еще не придумал, но, уверен, смог бы. – Чустам, перебрали? – Я попытался еще раз увести разговор с опасной темы, так как не был уверен, что смогу остановить Липкого.

– Не полностью.

– Грузи, и уходим.

– Я сапоги сниму? – спросил Клоп.

– Молодец, – похвалил я его. – Со всех.

После того как меня вызволили из рабства, мы очень сожалели, что не сняли обувь со стражи – ходили практически босиком.

– Хромой! – вскликнул вор, все еще не теряя надежды.

– Ты можешь остаться, – ответил я. – Ты ведь не был по-настоящему в рабстве? Ты не знаешь, что такое вкалывать с утра до вечера за плошку каши? Тебе можно. Нас можешь не догонять. Уходим! Ряженый, упал на зад! – сменил я объект внимания.

Пленник злобно смотрел на меня. Я толкнул его рукой, и он оказался на земле.

– Ларк! Сними сапоги!

Собственно, я хотел сам… Но, во-первых, был зол на Ларка, а во-вторых… да какая разница? Пусть снимает. Ларк, принявшись за дело, чуть не получил по лицу второй ногой.

– Еще раз, и я вместо сапог заберу твои ноги… и твою девочку, – прошипел я на пленника.

Это возымело действие. Пока Ларк возился, я снял с богатея перевязь с ножнами.

– А где меч?!

– Вон, у кареты, – ответил Клоп.

И клинок и ножны выглядели роскошно. Меч мне не особо был нужен, но такой шикарный. Витиеватая гарда закрывала руку, обоюдоострое лезвие было тонким, как у шпаги, а может, это и была именно шпага. Я не смог устоять перед соблазном и нагло забрал клинок себе. Раз на меня свалили руководство, должен я иметь хоть какую-то выгоду.

– Не удивлюсь, если магически укреплен, – завистливо вздохнул Чустам, но претендовать не стал.

Через пару часов мы были уже далеко. Все это время ехали рысью на лошадях, вымотав животин. Все-таки девять всадников на шесть лошадей, да еще куча оружия и вещи.

– Остановимся? – скорее предложил, чем спросил Чустам.

– Да.

Пока рассаживались на полянке, Шван достал два пирожных.

Дабы Ларк знал, чего лишился, я отломил ему кусочек, остальное отдал Огарику.

– В следующий раз останутся штаны сухими, получишь все, – резюмировал я.

– Я не…

– А я о смысле. Чего дрожал? Они чуть со смеху не умерли.

– Я боялся.

– Ну и что?

– Я не знаю.

Сейчас, сжавшись в комок, он вновь был тем самым рабом, которого хотелось пнуть, когда он жил в торбе.

– От тебя могла зависеть наша жизнь, – попробовал пристыдить его я.

– Да от него как раз ничего не зависело, – недовольно пробурчал Липкий, ломая весь педагогический эффект.

– Чего злишься? И так лошади еле бредут, а если бы еще и ее взяли?

– Да она тут ни при чем. Ты прав, дело – это дело, а бабы – это бабы. Только как-то глупо, словно дети неразумные: ограбили, по лесу побегали, потом полечили – надо же оставить тех, кто покажет, куда мы пошли, и опознает потом, – ерничал вор.

– А ты что предложил бы? Убить?

– Можно и так. А можно было оттащить карету в лес и их вместе с ней, а там уже не спеша и теребить. Оставили бы потом привязанными.