Книга Техноведьма. Книга 2. Правило четырех, страница 20 – Марина Дробкова

– Папа…

– Сынок. Ты сбил мне настройки.

Спасатель наконец оставил Руби в покое, и Итан обнял его.

– Хочешь, я поправлю твои настройки, папа, – прошептал Руби, глотая слезы. – Я ведь могу.

– Не надо, дорогой. Я могу сам.

– Я обязан предложить госпитализацию, – объявил искин-спасатель.

– Предложение отклонено. Я снабжен программами, необходимыми для контроля состояния НИ. Выбран домашний режим.

– Ок, принято. Вы можете воспользоваться медицинским катером для транспортировки на Северо-Восточный берег.

– Ок, принято, – как эхо отозвался Итан.

С помощью Итана Руби встал с кушетки. Голова немного кружилась, но в остальном он чувствовал себя неплохо.

– Ты потерял управление катамараном? – спросил Итан, когда они с Руби приблизились к выходу из медпункта.

– Не понимаю вопроса.

– Отмена. Тебя смыло с катамарана волной?

– Не понимаю вопроса.

Руби остановился и только хлопал ресницами, глядя на Итана.

– Отмена. Ты управлял катамараном перед тем, как оказаться в воде?

– Нет.

– Какой-либо иной человек или искин управлял катамараном?

– Я не понимаю вопроса, папа! Я не был на катамаране. Я вообще не видел катамаран. Не понимаю вопроса.

Наступила пауза. Они вышли из медпункта.

– Это неверно. Ты держался за канат катамарана в момент прибытия спасательного катера.

– А! Я не понял, что это катамаран. Разглядел только борт. Я думал, это обычная моторная лодка.

– Не понимаю, – настала очередь Итана.

– Вернемся на порядок раньше? – предложил Руби.

– Принято. Как ты оказался в море?

Медицинский катер уже ждал: белый с двумя полосками, розовой и желтой. Итан и Руби двинулись по направлению к нему.

– Я оступился и упал с горы.

– Ты поднимался на гору?

В этот момент с противоположного конца пристани, за спиной у Итана и Руби, послышался довольно громкий гул.

– Это гудит та самая моторка, – безошибочно определил Руби и обернулся. – Вернее, катамаран. Но я отсюда плохо вижу без очков.

– Ты не ответил на предыдущий вопрос.

– Да, я поднялся на гору, потому что было еще мало времени, а я хотел погулять, пока ждал тебя. Но ко мне там прицепились хулиганы. Один из них выбросил в море мои очки. А я оступился и тоже упал в море.

Гул прекратился.

Потом возобновился, прерываясь и повторяясь через короткие промежутки времени.

– Противоправные действия, – проговорил Итан, сделав себе закладку: оптимизировать работу с подростками Трущоб.

– Почему эти люди с катамарана не подойдут к нам сами? Почему они сигналят? – не обращая внимания на слова Итана, спросил тем временем Руби, тщетно стараясь рассмотреть что-то в дальнем конце пристани.

– Сынок, когда тебя нашли спасатели, катамаран был пуст. Он и сейчас пуст. Спасатели пытались искать в воде других людей, но не смогли никого обнаружить. Я решил, что ты управлял катамараном один. Видимо, он неисправен, поэтому сигналит, им займутся ремонтники. На остальные вопросы у меня нет ответов. А сейчас мы поедем домой.

Итан взял Руби за руку и повел к медицинскому катеру, откуда уже выглядывал, напоминая о времени, искин-капитан. Руби не сопротивлялся: опять навалилась слабость, да и видел плохо… Но мысль о катамаране не давала ему покоя.

* * *

Утром перед работой Итан завез Руби в клинику, чтобы тому подобрали линзы взамен утраченных очков. На всякий случай такие, которым не страшно намокание. Оттуда мальчик обещал поехать прямо домой и заниматься, чем хочет, – от уроков он сегодня был освобожден из-за вчерашнего происшествия. Но Руби рассудил, что «чем хочет» вполне сопоставимо с «где хочет». Поэтому, освоившись в новых линзах, он тут же помчался на пристань и вскочил в отходящий до Южного аквабус. Про себя мальчик радовался, что он не искин и ему не надо все время говорить абсолютную правду.

…Вчерашний катамаран стоял у дальнего причала. Руби не ошибся бы, даже если бы судно, стоило выйти из аквабуса, не начало опять сигналить. Он почувствовал катамаран, когда еще только подплывали к пристани. Вернее, так: Руби ощутил, что его ждут.

В новых гибких тоненьких линзах он видел даже лучше, чем до этого в очках. Поэтому взгляд сразу же выхватил серебряный борт. Лавируя между спешащими по делам людьми, мальчик бросился в сторону катамарана. Тот загудел «веселее» – сигналы стали короткими и частыми. Ну вот и он наконец: совсем простенький, словно бы самодельный. На борту надпись. Значит, Руби точно ее видел, ему не показалось вчера среди волн, хотя надписи – довольно редкое явление. «Техмат». Руби присел на корточки и погладил серебристый борт. Техмат довольно пиликнул.

– Это твой катамаран, мальчик? – окликнули сзади.

Руби обернулся: дворник. Человек с уборочной машиной. Пассажиры как раз рассосались, самое время мести пристань.

– Как вы догадались, что мой? – с любопытством спросил Руби.

Человек усмехнулся:

– Догадаться нетрудно. Ты же его только что включал, значит, умеешь, а до этого он на кнопки вообще не реагировал. Хотели отогнать – мотор не заводится. Отбуксировать пытались – и зацепиться-то не за что.

– Как «не за что», – пробормотал Руби, осматривая катамаран в поисках вчерашней веревки.

Веревки не было. И даже подходящего места, к которому она могла быть привязана, тоже не было. Гладкие борта изнутри, сиденье – не за него же цепляли, это нелогично.

На всякий случай Руби пошарил под сиденьем.

Неожиданно пальцы нащупали бумажку. Руби вытащил ее на свет, развернул и прочитал:

Последняя строчка была выделена. Ни имени адресата, ни подписи в записке не было. Дальше были наскоро, но довольно узнаваемо нарисованы жирным карандашом острова: в середине – большой треугольник Центрального, на востоке – Рока-Алада, похожий на изгрызенный пирожок: такой же продолговатый, с многочисленными фьордами по побережью. Юго-восточнее от Центрального – некрупный Светлоярск, напоминающий по форме винтик. К северу – полоска материка, к юго-западу – какой-то неизвестный остров. А возможно, просто крупная скала.

Ниже было еще что-то написано – видимо, как раз инструкция по управлению. Строчки размылись и затерлись – должно быть, записка подмокла. Но Руби не нужны были инструкции.