Книга Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь, страница 77. Автор книги Диана Чемберлен

– Этот дом построен в тридцатых годах прошлого века, – пояснила я, приглашая их пройти в глубину гостиной.

– Прекрасно! – воскликнула Джинджер. – Правда, меня беспокоит, нет ли здесь свинцовых белил?

Она вопросительно взглянула на меня, а я, ошарашенная ее первым же вопросом, не сразу нашлась что ответить, и Сиенна смутилась, видя мое замешательство.

– Мам, – сказала она, – они не собираются кормить малышку свинцом.

– На самом деле, когда мы переехали в этот дом, то сразу провели тесты на токсичность красок, – успокоила я их.

Да, это правда. Тогда мы как раз мечтали, что в нашем доме будет много детей. И даже не догадывались, как долго придется ждать их.

– Простите, – сказала Джинджер. – Я вечно обо всем беспокоюсь. – Ее пытливый взгляд устремился куда-то за мою спину. – А вот, должно быть, и Эйден, верно?

Обернувшись, я увидела, что к нам приближается мой муж.

– Верно, – подтвердил он, пожав Джинджер руку, и улыбнулся Сиенне. – Приятно видеть вас вновь, Сиенна.

– Мы так рады, что вы смогли приехать вдвоем, – добавила я.

Я четко осознавала, с каким вниманием Сиенна разглядывает обстановку комнаты. Покрытый плиткой камин. Арочные дверные проемы. Наш дом не велик, но уютен, и ему не хватает обитателей. Я надеялась, что именно это она и сможет понять.

Мы устроили им экскурсию по дому, и стало ясно, что Сиенне больше всего приглянулась детская, хотя она была еще далеко не готова к приему ребенка. Нам с Эйденом не хотелось опережать события. И объяснялось наше промедление страхом. Мы боялись покупать новую мебель. Боялись покупать детские пеленки, одежду или бутылочки. Все это мы покупали в ожидании Сары, и боль избавления от этих вещей была еще слишком свежа. Ожидание ребенка – любого ребенка – стало ассоциироваться для нас с прогулкой по минному полю, ведь одному богу известно, что будет с малышкой Сиенны, и мы пока не осмеливались ничего покупать для нее. Мы могли только надеяться, но не строить реальные планы.

И все-таки, видимо, следовало поделиться с Сиенной и Джинджер тем, какой мне представлялась обстановка детской ко времени появления в ней ребенка. Хотелось дать им, по крайней мере, понять, что мы думали об этом.

– Мы думаем, что здесь хорош будет желтый цвет, – сказала я. – И я уже присмотрела симпатичные постельные принадлежности. Я могу послать вам, Сиенна, фотографии, – это вырвалось у меня так легко, что я не успела сообразить, как трудно ей, возможно, будет видеть наши покупки для этой малышки. – Хотя, не уверена, хочется ли вам видеть их?

– Конечно, хочется, – улыбнувшись, ответила она. Заметив белую книжную полку, она склонилась к ней, чтобы прочесть названия на корешках. – Как здорово, что у вас есть все эти книжки.

– Сиенна научилась читать в четыре года, – с гордостью произнесла Джинджер, кивнув в сторону дочери.

Повернувшись от книжной полки, Сиенна взглянула на меня.

– Вы каждый вечер будете читать ей? – спросила она.

– Да, – ответила я. О да.

– Мама читала нам каждый вечер, верно, мам? – обратилась Сиенна к матери. – Это очень важно.

Мы вернулись в гостиную, где Эйден копался с проигрывателем. Букет заглушил запах лимона, и теперь комната благоухала сладковатым цветочным ароматом.

– Кстати, Сиенна, – он оторвался от клавиш управления и взял в руку СD-диск, – я записал для вас диск.

Ему понравилось, что Сиенна любит музыку.

– Здорово, – откликнулась Сиенна.

По меньшей мере она вежлива. Подойдя к Эйдену, она взяла у него диск.

– Не хотите ли помочь мне с салатом? – предложила я Джинджер, и мы направились на кухню. И уходя, я услышала, как Сиенна добавила:

– Если я буду слушать ваши любимые записи, то и вам потом придется послушать мои.

– Договорились, – с готовностью откликнулся Эйден, и я усмехнулась про себя.

Когда он сообщил мне, что решил записать этот диск, я едва не застонала. Мне хотелось сказать ему: «Эйден, милый, как бы ты воспринял, если бы человек, к примеру, годящийся тебе в отцы, попытался скормить тебе, семнадцатилетнему парню, свою любимую музыку?» И этот парень еще советовал не упоминать, что мне нравится сериал «Безумцы». Впрочем, я промолчала, сознавая, что нет смысла отговаривать его от этой затеи. Уж если Эйден что-то задумал, то не отступится. Ведь Сиенна уже выбрала нас. Если она передумает из-за странностей музыкальных пристрастий юного Эйдена, то вряд ли я смогу что-то исправить.

Пока мы с Джинджер резали овощи для салата, из гостиной доносился глуховатый баритон Моррисси.

– Вы с мужем действительно очень приятные люди, как Сиенна и говорила, – сказала Джинджер, бросив в салатницу горсть нарезанного сельдерея.

– То же самое мы думаем о ней, – ответила я.

Делая заправку для салата, я налила в салатницу несколько столовых ложек оливкового масла. Джинджер спокойно принялась за нарезку огурцов.

– Однако я все равно очень волнуюсь, – прибавила она, немного помолчав.

– Полагаю, – кивнув, заметила я, – это неизведанная область для всех нас.

– Моя первая внучка, – перестав резать огурец, Джинджер устремила задумчивый взгляд к потолку, – а я не смогу видеть ее, держать на руках, рассказывать ей сказки и… – Она перевела взгляд на меня, словно я могла как-то облегчить ее душевные страдания, и заключила: – Увы, наши мечты порой сбываются не так, как хотелось бы.

Мы с Эйденом не обсуждали пока, в какой мере открытое удочерение затронет родителей биологической матери. Очевидно, придется разобраться с этим вопросом.

– Мы будем делиться с Сиенной фотографиями и разнообразными сведениями, – сказала я. – И вы тоже будете в курсе событий.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказала она и продолжила нарезку огурцов.

* * *

За ужином мы говорили о деталях проекта открытого удочерения, в частности, о желании Сиенны получать фотографии и время от времени навещать дочь. Эйден предложил создать общую семейную страничку в «Фейсбуке», где мы сможем выкладывать фотографии, и эта идея явно понравилась и Сиенне, и Джинджер. Сиенна сообщила нам, что уже начала делать альбом семейных фотографий. Как же трогательна эта девочка.

– А кто будет выбирать имя ребенку? – спросила Джинджер, подцепив на вилку листик салата.

Джинджер, как я обнаружила, смотрела прямо в корень.

– Мы пока даже не думали об этом, – ответила я, слегка покривив против правды. Мы с Эйденом, конечно, размышляли над этим вопросом. Справедливо ли выбирать имя, не посоветовавшись с Сиенной? Есть ли у нее право голоса?

– Она же будет вашей дочкой, – сказала Сиенна. – Поэтому, полагаю, вам и имя выбирать. – Ее печаль очевидна.

– Может, нам удастся выбрать имя, которое понравится всем нам? – предположил Эйден.