Книга Одна маленькая ложь, страница 6 – К.-А. Такер

Во рту горечь, и стремительно накатывает тошнота. Хочу пить. Сию же секунду! Преодолевая дрожь в конечностях, перекатываюсь на бок и, минуя лестницу, спрыгиваю на пол, надеясь, что не заеду ногой по лицу Риган. Надо дотянуть до холодильника и достать бутылку холодной воды. Тогда мне сразу полегчает. Точно знаю.

Через секунду стою на белом лохматом прикроватном коврике Риган, и меня накрывает второе потрясение.

Задница. Мужская задница. И не только. Все остальное тоже. На кровати Риган раскинулся рослый, абсолютно голый парень, свесив через край ноги и одну руку. Судя по светлым волосам, торчащим из-под одеяла в углу кровати, Риган расположилась тут же.

Не могу отвести глаз. Стою в одних трусах, комната кружится, во рту такой вкус, словно напилась из сточной ямы, а я приросла к месту и глазею на голого парня. Отчасти потому, что меньше всего ожидала его здесь увидеть, отчасти потому, что это первый голый мужчина в моей жизни. Отчасти потому, что не могу въехать, какого хрена он здесь делает.

А что это… что это такое у него на левой ягодице? Любопытство берет верх над потрясением, и я осторожно делаю шаг, чтобы разглядеть получше. Похоже на татуировку. Судя по красноте и припухлости, татуировка совсем свежая. Да, совсем новенькая. Надпись витиеватым почерком «Ирландка». Ирландка? Невольно хмурю брови. Что-то мне это напоминает.

Пол подо мной скрипит, и от неожиданности я быстро делаю шаг назад. От резкого движения комната начинает кружить еще быстрее. Воды! И как можно скорее. Ковыляю на ватных ногах к холодильнику и к халату, висящему на крючке за дверью. На мою беду комнатка полностью забита какими-то вещами и предметами, а я, особенно когда вся на нервах, вылитый слон в посудной лавке. Врезаюсь спиной в туалетный столик Риган, пузырьки с косметикой дружно падают. Перестаю дышать, молясь всем богам, чтобы голый великан не пробудился.

Увы!

Голова на подушке поворачивается лицом ко мне, глаза открываются – и сердце у меня замирает.

Нет, только не это.

Передо мной не кто иной, как Эштон, Похититель Джелло.

Воспоминания накатывают на меня безжалостными волнами.

Сначала я припоминаю, как он утащил мою выпивку, но этим дело не заканчивается. Нет… Картинки возникают все новыми вспышками, лишая меня последних сил. Музыка гремит, свет мигает разноцветными огоньками, и Эштон возвышается надо мной посреди танцпола. Я ору во всю глотку, заезжаю со всей дури ему по наглой ухмылке. Стучу ладонью по его груди – один раз, другой… Не помню, сколько раз. А потом перестаю стучать. Мои ладони на его голой груди, пальцы скользят по контуру татуировки размером с кулак, изображающей кельтский орнамент, и по его рельефным мышцам. Помню, как танцую… быстрый танец, медленный. мои пальцы заблудились в его волосах, а он сжимает мою талию, притягивая к себе.

Помню, как прохладный воздух покалывает иголочками мою кожу, спина упирается в кирпичную стену, и мы с Эштоном.

Ахнув, невольно прикрываю рот ладонями.

Его глаза сначала щурятся от яркого света, а потом округляются от удивления, окидывая меня взглядом сверху донизу, и замирают на моей груди. Не могу пошевелиться. И дышать не могу. Я снова перепуганный кролик, которого вот-вот сожрет серый волк. Кролик в трусиках в цветочек.

У меня хватает сил поднять руки и прикрыть наготу.

Похоже, Эштон выходит из транса – он стонет и проводит ладонью по копне темных волос. Они у него уже и так торчат во все стороны, но он умудряется привести их в еще больший беспорядок. Поворачивает голову, видит Риган, которая только что проснулась и высунулась из-под одеяла, и в ее глазах мелькает вся гамма чувств – от смятения до узнавания.

– Ни хрена себе, – бурчит он, потирая переносицу. – Мы с тобой не… – тихо спрашивает он у Риган.

Соседка трясет головой, и вид у нее на удивление спокойный.

– Нет. Просто ты был такой пьянющий, что не дотянул бы до дома. Вообще-то ты должен был спать на полу. – Она чуть приподнимается, оглядывая его костюм, вернее, полное отсутствие такового. – Приятель, а с какого перепугу ты голышом?

Ее вопрос приводит меня в чувство: вспоминаю, что Эштон совершенно голый. Мои глаза снова пробегают по его отпадной фигуре, и в результате внизу живота возникает странное ощущение.

Он утыкается лбом в подушку и, не отвечая на ее вопрос, бормочет:

– Слава тебе, господи!

Одним грациозным движением парень поднимается с нижней койки и встает. Шумно выдыхаю и перевожу взгляд на окно, но успеваю запечатлеть полный вид спереди.

– В чем дело, Ирландка? – усмехается он. – Что-то не так?

Ирландка.

– Почему ты меня так называешь? – спрашиваю я, осторожно оборачиваясь.

Он ухмыляется, опершись рукой на ступеньку, и, судя по всему, ничуть не смущен своим видом.

– Похоже, ты мало что помнишь из событий прошлой ночи, так?

Эштон смотрит мне в лицо так пристально, что у меня сводит живот. И я тут же осознаю, что мочевой пузырь у меня вот-вот лопнет.

– Если речь о том, почему мы все тут в одной комнате, а ты без одежды… то да. – Слова выскакивают из меня на два тона выше, чем обычно, и как будто сами по себе.

Он делает шаг вперед, а я тут же отступаю на шаг, пытаясь втиснуться между стеной и туалетным столиком. В голове у меня пусто, похоже, я сейчас вырублюсь. Или меня вырвет. Прямо на грудь этому типу, с которым я вчера почему-то всю ночь обжималась.

На туалетном столике лежит белая простыня. Хватаю ее и, прижавшись к стене, прикрываю себя спереди. Он делает еще один шаг, и я прижимаюсь к туалетному столику, чтобы не упасть, и стараюсь не смотреть вниз, хотя продолжаю паниковать. Если он сделает еще один шаг, то эта его штука меня коснется.

– Успокойся. Мы вчера пришли к соглашению, что в женихи я не гожусь.

Я еще крепче прижимаю простыню к себе и упрямо задираю подбородок:

– Это радует. Значит, я была в состоянии формулировать мысли.

Однако сейчас я не в состоянии оторвать взгляд от его глубоких карих глаз. Они словно буравят меня, но я не могу понять, что скрывается в их глубине. Интересно, помнит ли он, что меня поцеловал. И не жалеет ли об этом.

Чувствую, что он придвинулся чуть ближе. И больше не могу себя контролировать.

– А ты не мог бы направить это в какую-нибудь другую сторону? – выпаливаю я.

Он откидывает голову и хохочет, поднимает руки кверху и отступает.

– Риган, никому не слова. Особенно отцу, – говорит он через плечо.

– Будь спокоен. Я – могила, – бормочет Риган, потирая лицо.

– Какого хрена? – слышу я сонный голос Кейси. Она садится и утыкается взглядом в Эштона. Видит его в полной красе, а потом замечает меня в углу. Сестра окончательно просыпается. – Только не это… Вы что, вчера с ней… – говорит она со стоном.