Книга Выбор по Тьюрингу, страница 36 – Гарри Гаррисон

– Число растет по экспоненте, вы это хотели сказать?

– Совершенно верно. – Она даже улыбнулась от удовольствия. – Похоже, в восстановлении твоих математических способностей мы продвинулись уже довольно далеко.

– А что я должен буду делать?

– Сейчас – ничего. Для первого раза хватит.

– Нет, не хватит. Я прекрасно себя чувствую. И разве вы не хотите поработать с этой новой моей информацией – на случай, если она снова ускользнет, когда я засну? Ведь это вы говорили мне, что должно пройти определенное время, прежде чем краткосрочные воспоминания перейдут в долговременную память.

Эрин Снэрсбрук закусила губу и задумалась. Брайан прав. Надо двигаться дальше при первой же возможности. Она повернулась к Долли.

– Вы сможете быть здесь завтра? В это же время?

– Если хотите, – последовал ледяной ответ.

– Да, хочу, Долли. Не просто хочу – вы мне нужны. Я понимаю, вам нелегко, но надеюсь, что вы не забыли того мальчика, каким был когда-то Брайан. Брайан-мужчина – пока еще тот же самый Брайан-мальчик, которого вы приняли в свой дом. Вы можете помочь мне снова собрать его из кусочков.

– Конечно, доктор. Простите меня. Мне не следовало думать о себе, да? Значит, до завтра.

Оба они молчали, пока дверь за ней не закрылась.

– Я чувствую свою вину, – сказал Брайан. – Священник постоянно говорил об угрызениях совести, и монашки в школе тоже. И об искуплении. Знаете, по-моему, я никогда не называл ее матерью. Или мамой, как другие дети.

– Не надо себя винить или попрекать, Брайан. Ты не живешь в своем прошлом, а восстанавливаешь его. Что было, то было. Железная логика, как ты мне всегда говорил.

– Я так говорил?

– Все время, пока мы вместе работали над машиной – когда я запутывалась. Ты очень высоко ценил логику.

– И правильно делал. Однажды она спасла мне жизнь.

– Не хочешь мне об этом рассказать?

– Нет. Это часть моего прошлого, и, когда я об этом вспоминаю, мне становится не по себе. Тогда я позволил себе немного поддаться глупым эмоциям. Пожалуйста, давайте двигаться дальше. Что там следующее?

– Я собираюсь снова подключить тебя к компьютеру. Задавать тебе вопросы, прослеживать связи, стимулировать те участки твоего мозга, что лежат рядом с поврежденными местами, и регистрировать твои реакции.

– Тогда давайте начинать – подключайте!

– Не сразу, сначала мы должны набрать более обширную базу данных.

– Ну так действуйте, доктор! Пожалуйста. Мне не терпится снова стать взрослым. Вы говорили, что мы когда-то вместе работали?

– Почти три года. Ты говорил мне, что мои исследования работы мозга помогли тебе с твоим искусственным интеллектом. А ты уж точно помог мне разработать эту машину. Без тебя я бы не справилась.

– Три года… Когда мы начинали, мне было двадцать один. Как я вас тогда звал?

– Эрин. Это мое имя.

– Пожалуй, слишком нахально будет для мальчишки. Вполне годится и «доктор».

Зажужжал сигнал, и она взглянула на экран.

– Передохни несколько минут, Брайан. Я сейчас вернусь.

За дверью палаты ее ждал Беникоф, и вид у него был очень недовольный.

– Мне только что сообщили, что сюда направляется генерал Шоркт. Он хочет поговорить с Брайаном.

– Нет, это невозможно. Это слишком сильно помешает тому, что мы делаем. Откуда он мог узнать, что Брайан пришел в себя? Это не вы ему сказали?

– Что вы! Но у него везде есть шпионы. Может быть, даже ваш кабинет прослушивается. Мне бы следовало об этом подумать – да нет, пустая трата времени. Что он хочет знать, он узнает. Как только я услышал, что он собирается сюда, я сел на телефон и пробился на самый верх. Ответа пока нет, так что вам придется мне помочь. Если он сюда доберется, мы должны его задержать.

– Хоть скальпелем!

– Ну, в таких крайних мерах нет необходимости. Просто потяните время. Как можно дольше заговаривайте ему зубы.

– Я сделаю кое-что получше, – сказала Эрин Снэрсбрук, протянув руку к телефону. – Я устрою ему тот же фокус, что в свое время устроил он сам: пошлю его не в ту палату.

– Вы этого не сделаете. Я уже в той палате, в какой надо.

В дверях стоял генерал Шоркт. Едва заметная тень улыбки пробежала по его угрюмому лицу и мгновенно исчезла. Дверь держал открытой какой-то полковник, еще один полковник стоял рядом с генералом. Доктор Снэрсбрук заговорила бесстрастным голосом, каким говорят хирурги в операционной:

– Прошу вас уйти, генерал. Это больница, и здесь, рядом, у меня тяжелобольной пациент. Пожалуйста, уйдите.

Генерал Шоркт решительным шагом подошел и смерил ее ледяным взглядом.

– Шутки давно кончились. Пропустите меня, иначе я прикажу убрать вас отсюда.

– В этой больнице вы не имеете никакого права командовать. Ни малейшего. Мистер Беникоф, позвоните по телефону дежурной сестре. Положение критическое. Пусть пришлют шестерых санитаров.

Беникоф потянулся к телефону, но полковник положил руку на аппарат.

– Никаких звонков, – сказал он. Доктор Снэрсбрук спокойно стояла, заслоняя собой дверь.

– Вы ответите за свои действия в уголовном порядке, генерал. Вы сейчас в гражданской больнице, а не на военной базе.

– Уберите ее, – приказал генерал. – Если будет нужно, примените силу.

Второй полковник шагнул вперед.

– Не советую вам этого делать, – предупредил Беникоф.

– А вас я тоже отстраняю от расследования, Беникоф, – сказал генерал. – Вы не желаете сотрудничать и только мешаете. Уберите отсюда обоих.

Беникоф не делал никаких попыток остановить офицера, который обошел его и приблизился к Эрин. Только тогда он сложил обе руки в кулак и изо всех сил ударил полковника по почкам. Тот захрипел и повалился на пол.

В наступившей мертвой тишине громко зазвонил телефон. Полковник, державший руку на аппарате, поднял трубку и оглянулся на генерала, ожидая указаний.

– Это все-таки больница, – сказала доктор Снэрсбрук. – Здесь на звонки всегда отвечают.

Несколько долгих секунд генерал стоял молча, с угрожающим видом, потом кивнул.

– Да? – произнес полковник в трубку и тут же встал навытяжку.

– Вас, генерал, – сказал он, протягивая ему трубку.

– Кто это? – спросил генерал, но полковник молчал. После недолгого колебания генерал взял трубку. – Генерал Шоркт слушает. Кто? – Наступила долгая пауза – генерал слушал. Потом он сказал: – Да, сэр, но здесь чрезвычайная ситуация, и это решать мне. Да, я помню генерала Дугласа Макартура. [4] И я помню, что он превысил свои полномочия и был смещен. Мне все ясно. Да, мистер президент, я понимаю.