Онлайн книга «Ой, ноблесс, ноблесс…»
|
Очень хорошо. Продолжим. – Этикет требует, ваше величество, чтобы человек за столом сидел, не разваливаясь на всем сидении стула. Костей подтянулся. – И не балансировал на краешке. Он переместился на середину. – Сиденье стула нужно занимать полностью, слегка прикасаясь спиной к спинке. Перемещение продолжилось. – Салфетка должны быть расстелена на коленях. – У нас нет салфеток. Они не нужны! – попытался перехватить инициативу царь, но с таким же успехом он мог попытаться перехватить струю из брандспойта. – Нужны. Это требование этикета. И нельзя класть локти на стол. А вилку надо держать в левой руке. Нет, так едят только в Вамаяси. Переложите нож в правую руку, если вас это не затруднит. Картофель не принято резать ножом. И хлеб тоже. А насаживать на вилку кусок мяса нельзя. Как раз его-то режут ножом. Но не разрезают сразу. – Но… – И не разговаривают с набитым ртом. – Почему?! – Так требует этикет. Последняя капля терпения Костея с коротким жалобным шипением испарилась с раскаленной печки его раздражения, как сказал бы один Серафимин знакомый шатт-аль-шейхский караван-сарайщик. – С меня хватит! – крошки шрапнелью полетели во все стороны. – Кто такой этот ваш Этикет, провалиться бы ему сквозь землю, и почему я, будущий повелитель мира, должен повиноваться его дурацким требованиям?! Серафима приподняла бровки домиком, совсем слегка, но вполне достаточно для того, чтобы обозначить некоторую степень удивления. – Как, вы не знаете, кто такой был Этикет? – уточнила она, откладывая нож в сторону, и наткнулась на почти враждебный взгляд Костея. – Нет. – Я могу рассказать вам, – сделав вид, что так и должно быть, улыбнулась она. – Легенда гласит, что Этикет Семьдесят Пятый был королем Этики, маленькой страны далеко на западе от Лукоморья, теперь давно ставшей провинцией страны побольше и повлиятельнее. Но много лет назад это была самая древняя королевская династия всего дикого тогда еще Запада. Ее суверены правили в сороковом колене уже в то время, когда родоначальники остальных династий только еще ходили за своими волами или косили солому… – Солому не косят, – автоматически поправил царь. – Ну, силос, – отмахнулась Серафима. – Не будем сейчас обсуждать ботанические подробности. Суть в том, что Этика была чрезвычайно маленькая, бедная и незначительная страна во всем Забугорье. Все торговые пути проходили мимо, из полезных ископаемых были одни бесполезные, земли – сплошные неудобья, а армия состояла из главнокомандующего – короля, генералиссимусов – его братьев, фельдмаршалов – его сыновей и генералов – его внуков. Но, как я сказала, это была чрезвычайно древняя династия, и правители других стран по одной только этой причине завидовали ей и уважали ее. К чему привела зависть, вы знаете – страны больше нет. Уважение же привело к тому, что все монархи Запада стали стараться им подражать, быть похожими на них манерами и поведением, если не древностью. И именно Этикет Семьдесят Пятый собрал все правила поведения своей семьи на все случаи жизни и записал их, потому что короли, герцоги и эрлы создавали немалую неразбериху и стеснение при его дворе своими постоянными приездами-отъездами для перенимания опыта. – Но они нелепы, они не имеют смысла! – Ну почему же, – легко пожала плечами царевна, ясно показывая, что смысл-то, безусловно, есть, только не для всех, не будем тыкать пальцем, заметный. – Ну например, кто придумал, что нельзя класть локти на стол? – Костей думал подловить Серафиму, но та была наготове. – Это очень просто, – развела она руками. – Семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а обеденный зал и стол – гораздо меньше. И когда они все вместе садились кушать, то руки им приходилось держать к телу близко-близко, потому что если бы кто-то положил локти на стол, то какому-нибудь фельдмаршалу, или царевне, или инфанту не хватило бы места. – Ну хорошо. А как насчет неразговаривания с набитым ртом? – не сдавался Костей. – Еще проще. Семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а продуктов – гораздо меньше, и если кто-то начинал говорить не прожевав, то к тому времени, когда он свою речь заканчивал, заканчивалась и еда на столе. – Ладно. Но почему нельзя резать мясо сразу? – Видите ли, семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а мясо – очень дорогое, и поэтому если кто-то разрезал его сразу на мелкие кусочки, то к концу трапезы оказывалось, что половину растащили соседи слева или справа, а иногда и напротив. – Так, понятно. Но почему нож нужно держать именно в правой руке, а вилку – в левой? – Это еще логичнее. Большинство людей – правши. – Ну и что? – недоуменно уставился на царевну Костей. – Видите ли вы, семья у Этикета Семьдесят Пятого была очень большая, а еды – в разы меньше, и поэтому когда недальновидно разрезавший все мясо сразу, к примеру, генерал ловил своего соседа – генералиссимуса за похищением разрезанного, то ссора иногда перерастала в дуэль, нож использовался вместо меча, а вилка – как кинжал. – А разве нельзя было выйти из-за стола… – Зал для трапез был очень маленьким. – Или на улицу?… – И страна – тоже. И, к тому же, они ведь хотели, закончив выяснять отношения, застать еще хоть что-то у себя в тарелках. Костей задумался, нахмурив брови, но вскоре просветлел и высокомерно заявил: – Елена. Поскольку я вскоре стану владыкой мира, я не буду обязан знать какие-то правила какого-то там Этикета. Поэтому мне это неинтересно. – Но если вы станете владыкой мира, у вас же будут придворные? Наместники? Советники по национальным вопросам? – Н-наверное, – осторожно, не понимая, куда клонит его будущая супруга, согласился Костей. – И они все будут знакомы с этими правилами. А вы – нет. – Ну и что? Я буду повелителем! Они будут преклоняться предо мной! Трепетать! Бояться! – Бояться, ваше величество, должны разбойников с большой дороги, – снисходительно усмехнувшись и кокетливо поправив венец, возразила Серафима. – А владыку мира должны уважать. Они не будут уважать человека, который не знает того, что знают с младенчества все. – Они не посмеют сказать мне это в лицо! – Они будут хихикать у вас за спиной. – У меня будут шпионы и доносчики! – Тогда они будут ДУМАТЬ, и этого вы им запретить не сможете. – Я прикажу таких вешать! – Всех не перевешаете. Костей изумленно уставился на Серафиму: – Почему? |