Книга З.Л.О., страница 14 – Антон Соя

— А ну, покажи язык!

И Ольгерт получал свою порцию мокрой тряпки.

Из кладбищенских деревьев выделялись своими идеально ровными серебристыми стволами буки, а рядом со склепами стояли дубы, клены…

Погрузившись в детские воспоминания, будто в теплую ванну, Следак не заметил, как они оказались на кладбище. По дороге никто из них не проронил ни слова. Аня, сидевшая за рулем, резко затормозила у серого, ничем не примечательного склепа с покосившейся оградкой. Земля вокруг склепа поросла метровой травой и сорняками. Сам склеп весь оброс диким виноградом. Вход внутрь был открыт, и оттуда струился уже знакомый золотой свет.

Демон не обманул и ждал их внутри. Склеп оказался скромным, никаких излишеств — тяжелая черная гранитная скамья, такая же черная гранитная балка-полка для свечей, на дальней стене алхимическое солнышко с вписанными в него треугольником и ключом. Ни имени, ни фамилии, ничего — такова была воля покойного. Ян Гелочек не хотел, чтобы сюда приходили глумиться над ним или срывать свою злость. Слишком уж обросло его имя неприглядными легендами. Фактически в склепе хранилась только голова покойного алхимика, нежно отделенная Сатанюгой от тела и аккуратно замурованная обратно в стену. Когда в холодильнике Сатанюги обнаружили замороженное безголовое тело, опознать его так и не удалось. Сатанюга упорно молчал и отправился в дурку. Впрочем, к дурке ему было не привыкать — ведь он провел в ней половину своей бессознательной жизни. А тело захоронили в общей могиле — той, которую организовали тогда в Черняевске для всех неопознанных тел, растерзанных в клочья. Их тогда очень много находили. Общую могилу вырыли между двумя кладбищами, старым и новым, на ничьей земле.

Так тело Алхимика попало туда, где и должны покоиться самоубийцы, — за кладбище. Голова ждала своего освобождения в склепе, а сердце, помещенное в круглый стальной сосуд с грубым сварным швом посередине, достала из багажника и внесла в склеп красноволосая Аня. Перед тем как отправиться в замок, компания чернокнижников заехала на кладбище и вырыла сердце, закопанное Сатанюгой рядом со склепом. Так велел сделать Алхимик. Может, он знал, что ждет Сатанюгу после прихода демона? Димон сидел на скамье и перебрасывал из руки в руку свой страшный меч, на его лице играла странная, одновременно грустная и глумливая улыбка.

— Что за шарик?

— Это сердце отца.

— Симпатичное. А стволовых клеток нет?

— Черт! Да он над нами издевается! — не выдержала Аня.

Яна, так и не открывшая рот с тех пор, как увидела Димона, продолжала смотреть на демона влюбленными глазами.

— Вообще-то ты права, детка, я издеваюсь. Но воскресить вашего папу попробую. Только сдается мне, что он сам не захочет реинкарнироваться.

— Как это? — удивился Следак.

— За три прошедших загробных года он мог пересмотреть свою последнюю волю. Да и делать ему здесь нечего. Я сам со всем справлюсь.

— А как же мы? — Яна подала свой нежный голос. — Мы ведь так долго ждали встречи.

— Вы скоро обязательно встретитесь. Это я вам обещаю.

— Ну все. Надоело. Хватит пустой болтовни. Немедленно оживи нашего отца!

— Аня! Я в последний раз прощаю тебя, — сказал Димон. Почему-то голос его совсем не был злым. — Вот вам ваш отец, наслаждайтесь общением. Не буду вам мешать.

Димон запустил из левой руки сноп белого огня прямо в солнышко на стене и стремительно вылетел из склепа. Следак и сестрички остались в полной темноте.

— Кто здесь?

Голос Алхимика Следак узнал бы, разбуди его среди ночи. Обычно он и слышал его среди ночи — в своих кошмарных снах, где обычно просил у Яна Гелочека прощения, ползая перед ним на стертых в кровь коленях.

— Это мы, отец, — пропищала Яна.

Она и Аня направили вглубь склепа голубой свет мониторчиков своих телефонов. Стал виден невысокий смутный силуэт, распрямляющийся от пола.

— А я фонарь в машине забыл, мудила, — печально констатировал Следак.

— А, и ты здесь, предатель? Молчи! Я простил тебя еще при жизни. Яна, Аня, дорогие мои, не подходите ближе. Я вас вижу. А вам меня лучше не разглядывать, — сказала клубящаяся пыль, отдаленно своими размытыми очертаниями напоминающая человека, и девочки ее послушались.

— Простите меня. Я был не прав. Вам не нужно сейчас находиться здесь… Кстати, где этот оболтус Кирилл?

— Его больше нет, — сказала Аня.

— Потерял голову, — ляпнул Следак, — сгорел на работе.

— Это тоже моя вина. Простите меня и уходите отсюда скорее. Я снимаю с вас клятву верности и отпускаю навсегда.

— Отец, мы ничего не понимаем. Ты больше нас не любишь?

— Ты не хочешь к нам возвращаться? Мы что-то сделали не так? Ты не рад нас видеть? Может, дело в этом чертовом демоне? Он какой-то неправильный…

— Демон тут ни при чем. Я был счастлив с вами. И за это счастье я дорого заплатил своей и чужими жизнями. Больше я не повторю своих ошибок. Уходите отсюда и уезжайте подальше из этого проклятого города. Поезжайте в Прагу или в наш замок в Татрах, где нам когда-то так хорошо жилось втроем. Куда угодно, только быстрее…

Сестрички застыли на месте в полном недоумении. Не такой они представляли встречу с отцом.

— А как же Барон, отец? Кто ему отомстит?

— Алхимик, наш город умирает, новая власть пьет кровь горожан, — сказал Следак.

— Я знаю. Это нормально. Такова печальная доля народа. Барону мстить не надо. Месть убивает душу. Тебе, Ольгерт, нужно думать об этом в первую очередь. Береги свою чистую душу, Ольгерт. В этом мире уже ничего не исправить.

— Чушь. Пыль есть пыль. Не ее дело кого-то учить. Спи дальше, пыль! Время суда еще не пришло.

Склеп озарился ярким светом. В проеме входа стоял Димон.

— Нет. Этого не может быть! — Пыльное облачко, говорившее голосом Алхимика, мелко затряслось.

— Может, может. Все может быть. Кому, как не тебе, это знать, Ян Гелочек. Ты взял не свое, и теперь я здесь. Но хватит болтовни. Время вашего свидания истекло. Прощайтесь.

— Что за… — Аня повернулась к Димону и сразу отвернула лицо, зажмурившись от боли и на секунду ослепнув от его сияния.

— Пусть так, — сказал Алхимик и добавил: — Аня, Яна, наконец-то я вас разглядел. Как вы изменились, дочки. Приличные девочки так не выглядят.

Неожиданно Алхимик расхохотался, разбрасывая пыль своего эфемерного тела по всему склепу. К нему моментально присоединились девушки, зайдясь истерическим смехом, а потом и Следак. Они смеялись нервно, безудержно, как в припадке, словно пытались вместе со смехом вытолкнуть из себя весь страх и напряжение этой безумной ночи. Ночи, которую даже Следак мог бы назвать безумной. Следак, который давно решил, что невменяемость, сначала жившая в его голове, теперь заполнила весь мир. Постепенно призрачное тело Алхимика разлеталось по склепу, смех его становился все тише и наконец совсем затих. Димон молча ждал, когда закончится общая истерика. Его сияние постепенно приходило в безопасную для глаз норму. Отсмеявшись, Аня, Яна и Следак вопросительно уставились друг на друга.