Онлайн книга «Колыбельная для жертвы»
Ливень сменился слабым дождиком, фары встречных машин превратились в мутные желтые пятна. Присмотрелся, сказал: – После поворота налево. На другой стороне дороги виднелся городской стадион, сплошные металлоконструкции и угловые стеклянные панели, обернутые в темно-синий металл и крашеный бетон. За ним возвышался Касл Хилл, склоны засижены темными зданиями с покатыми крышами, а сам замок терялся в пелене дождя. Элис оглянулась назад, через спинку водительского кресла: – Хочешь поговорить об этом? Ну, перед тем как мы встретимся с Рут? Эта часть Каузкиллина была застроена послевоенными муниципальными домами, коробки таунхаусов, которые ставили здесь в ожидании лучшего будущего, с течением времени потускнели и скособочились. Осыпающаяся отделка и засоренные водостоки. – Эш? – Да тут не о чем говорить. Он вспорол ей живот, потом что-то случилось, и он ее бросил. Никуда не стал звонить, просто оставил там умирать. – Нет, я не об этом, поговорить о ваших с ней отношениях. – Она очнулась, когда кончилось действие обезболивающего. Лежит на сырой земле, как туда попала, понять не может, ночь, дождь льет. Каким-то образом смогла доползти до дороги. Остановился пьяный водила и подвез ее до госпиталя. – Должно быть, она очень храбрая. В водительском окне проплыло громадное здание из ржавого железа, на стене неровными двухметровыми буквами выведено «ВЕСТИНГ», к последней букве прилеплен силуэт вытянувшейся в прыжке борзой. Логово миссис Керриган… Отвернулся: – Да, давно это было. – Я знаю, что ты до сих пор винишь себя, но… – Она мне помогла, он ее увидел. Если бы она не сделала этого… – Если бы не она, он выбрал бы еще кого-нибудь. Может быть, кого-то не столь храброго. Того, кто не смог бы выжить. Только перестать винить себя я бы все равно не смог. Показал на перекресток впереди: – Вот здесь, и потом в самый конец улицы. Вдоль дороги стояли двухэтажные особнячки, оштукатуренные стены обвешены телевизионными тарелками. Аккуратные палисадники, огороженные невысокими кирпичными заборами. Магазинчики, группами по три – мясная лавка, бакалейная, ветеринарная клиника, окна залеплены рекламными листовками бродячего цирка, гастролировавшего в этих местах месяца полтора назад. Вывески выцвели, облупились и едва читаются. В конце улицы Элис повернула направо. Палисадники здесь были еще менее ухожены, а окнам и дверям требовался свежий слой краски. – Теперь налево до конца. Свернула на Фест-Чёрч-роуд. Еще больше послевоенных коробок. Вывалившиеся куски штукатурки вокруг окон. Торчащие из-за кирпичных заборчиков сорняки. Рядом с мусорными баками кучи черных пластиковых мешков. На обочине «рено-фуэго», стоит на кирпичах вместо колес, по внешнему виду сделан из ржавчины, а не из стали. В колесные диски тычется носом терьер. Проехали еще немного, слева многоквартирная пятиэтажка на месте стоявших здесь когда-то и впоследствии снесенных четырех или пяти особнячков. Оранжевый кирпич, покрытый грязными потеками, хулиганские граффити: «DPNB КОРОЛИ РАЁНА!», «БАНЗИ БОЙЗ РУЛЯТ» и «МИККИ ДИ СОСУТ!» Проехали мимо этой красоты, и в самом конце дороги, там, где она была перегорожена бетонными блоками, возник кроваво-красный шпиль Первой национальной кельтской церкви. Вся в горгульях и выступах, шиферная плитка – как чешуя на хвосте у дракона. Рядом с полдюжины ребятишек лениво выписывают восьмерки на великах, все, как один, в мешковатых джинсах и худи, торчащие в зубах сигареты оставляют за собой инверсионные следы. Понедельник, половина первого – маленькие засранцы должны быть в школе. Проверил текстовое сообщение, пришедшее на телефон. Рут Лафлин: 16Б, 35 Ферст-Чёрч-роуд, Каузкиллин Спасибо, Хитрюга. – Вот здесь, третий вход с конца. – Спрятал мобильник. – Кхм… знаешь, бойфренд Хитрюги выкинул его из квартиры? Ничего, если он остановится у нас на пару ночей? Элис закусила верхнюю губу, пару раз моргнула. Изобразила улыбку и, как всегда, скороговоркой: – Конечно, мы ведь любим Дэвида, не так ли, в смысле, он всегда старался помочь, когда ты был в заключении, почему теперь должны возникнуть какие-то проблемы, вообще нет никаких проблем. – Ты уверена, он ведь… – Нет, он твой друг, и он нуждается в твоей помощи, так что об этом говорить? Я кивнул, она остановила машину напротив дома. Распрямила спину, постучала пальцами по рулю, нахмурилась. – Слушай, если ты не хочешь, чтобы он у нас жил, ты только скажи, я смогу… – Все в порядке. Я же сказала, что все в порядке, правда? Значит, все в порядке. – Расстегнула ремень безопасности, выбралась из машины под моросящий дождь. – Ты идешь? Один из мальчишек оторвался от группы приятелей и рванул на велосипеде по направлению к машине. Я крепче сжал в руке трость. Мелкий холодный дождь вытянул тепло из лица и рук, и, пока я выбирался из машины на дорогу, куртка успела потемнеть. Элис не стала меня дожидаться, подошла к дому и стала подниматься по лестнице. Уставилась на кнопки интеркома. Подъехал мальчишка на велике, ухмыльнулся во весь рот, в одной половине зубы через один, из другой половины торчит сигарета. Белобрысая челочка торчит из-под капюшона красной худи, на нем надпись черным фломастером: «БАНЗИ БОЙЗ». Вся рожа в веснушках. Лет семь-восемь, не больше. – Как дела, старый? Я иду себе. – Эй, хромой, слушай сюда, с тобой говорю. Сигареты есть? – Вихляясь, сделал вокруг меня круг. – Ну ты, пердун старый, слышишь меня, бабки есть? – Пошел вон, дерьмо малолетнее. Стал кружить вокруг меня, посасывая сигарету, кончик светился ярко-оранжевым. – Ты ведь пенсию получаешь, а? Не будь таким жадным уродом, ну пожалуйста. – Два раза повторять не буду. Вздернул велосипед на тротуар, подъехал почти вплотную, став почти одного роста со мной: – У нас ведь государство всеобщего благоденствия, правильно? Вот и гони бабки давай. – Улыбнулся друзьям, продолжавшим медленно накручивать восьмерки между столбиками ограждения. – А может быть, ты педофил? А? Элис стояла, наклонившись над интеркомом, говорила или слушала – это было неважно, главное, чтобы в мою сторону не смотрела… Велосипед снова проехал мимо меня. – Педофил. Педофи-и-ил! Я схватил маленького мерзавца за горло, сдернул с велика. Потом наклонился, прихватил за челочку и ткнул мордой в тротуар. Не очень сильно, чтобы не нанести серьезных увечий, а легонько так, чтобы в ушах зазвенело. |