Онлайн книга «Анна и французский поцелуй»
|
– Что? Это просто рождественская песня. – Сент-Клэр нахально ухмыляется и поет еще громче. – Бэтмобиль потерял колесо на трассе М1, хэй! – Постой, – хмурюсь я. – Что? – Ты неправильно поешь. – Нет, все правильно. – Парень делает паузу. – А как, по-твоему, нужно? Я хлопаю по карманам куртки, проверяя наличие паспорта. Уф! На месте. – Джингл беллз, Бэтмен здесь, Робин снес яйцо… Сент-Клэр фыркает: – Снес яйцо? Робин не мог снести яйцо. – Бэтмобиль потерял колесо, и Джокер убежал. Сент-Клэр смотрит на меня с удивлением, а затем убежденно говорит: – Нет. – Да. И я серьезно, что еще за трасса? – Трасса M1. Между Лондоном и Лидсом. Я ухмыляюсь: – Бэтмен – американец. Он не ездит по трассе M1. – В отпуске ездит. – Кто сказал, что у Бэтмена бывает отпуск? – Почему мы спорим о каком-то Бэтмене? – Сент-Клэр подается вперед. – Ты уводишь нас от главной темы. Факт в том, что ты, Анна Олифант, сегодня проспала. – Спасибо. – Ты… – он тыкает в мою ногу пальцем, – проспала. Я снова переключаюсь на ноутбук соседа: – Да-да. Ты уже говорил. Сент-Клэр криво усмехается и пожимает плечами тем своеобразным движением, которое превращает его из англичанина во француза. – Эй, мы это сделали, не так ли! И никто не пострадал. Я достаю из рюкзака книгу «Твой фильм – отстой!», сборник лучших рецензий Роджера Эберта на самые плохие фильмы. Визуальный сигнал оставить меня в покое. Сент-Клэр улавливает намек. Он откидывается на спинку кресла и стучит ногой по синему ковровому покрытию. Я чувствую себя виноватой за то, что была резка с ним. Если бы не он, я бы опоздала на самолет. Пальцы Сент-Клэра рассеянно барабанят по животу. Темные волосы сегодня еще растрепанней, чем обычно. Уверена, он встал ненамного раньше меня, но «растрепанный стиль», как обычно, просто потрясающе идет ему. Я с болью вспоминаю другие наши совместные дни. День благодарения, например. О котором мы до сих пор не говорили. Я решаю хорошо себя вести и откладываю книгу: – Где наши билеты? Сент-Клэр проверяет посадочный талон: – 45 G. Паспорт не забыла? Я ощупываю куртку: – На месте. – Хорошо. Потом рука Сент-Клэр ныряет в мой карман. Сердце замирает, но он ничего не замечает. Этьен достает мой паспорт и открывает. Стоп. ПОЧЕМУ У НЕГО МОЙ ПАСПОРТ? Его брови ползут вверх. Я пытаюсь вырвать паспорт, но Сент-Клэр не дает. – Почему у тебя глаза косят? – смеется он. – Небось сделала операцию и никому не сказала? – Верни! Я снова пытаюсь отобрать свой паспорт, но безрезультатно, меняю тактику и тянусь к его куртке. И вытаскиваю паспорт. – НЕТ! Открываю его… и вижу малыша Сент-Клэра. – Приятель, сколько лет этой фотографии? – смеюсь я. Он швыряет мне мой паспорт и выхватывает свой: – Я учился в средней школе. Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, объявляют наш рейс. Мы прижимаем паспорта к груди и встаем в очередь. Улыбающаяся девушка пропускает билет через машинку, надрывает, и Сент-Клэр проходит вперед. Моя очередь. – Идет посадка на ряды от сорокового до пятидесятого. Пожалуйста, оставайтесь на месте, пока я не назвала ваш ряд. – И девушка возвращает мне билет. – Что?! – удивляется Сент-Клэр. – Я в сорок пятом… А я нет. Ряд пропечатался вполне ясно. Двадцать третий. Я и забыла, что мы не будем сидеть рядом, поскольку бронировали билеты по отдельности. Удивительно, что мы вообще летим одним рейсом. Сент-Клэр ждет меня в салоне самолета. Я беспомощно пожимаю плечами и протягиваю ему посадочный талон: – Ряд двадцать три. Сент-Клэр удивлен. Видимо, тоже забыл. Кто-то рычит на меня по-французски. Бизнесмен с безупречно причесанными черными волосами пытается протянуть билет бортпроводнице. Я бормочу извинения и отхожу в сторону. Сент-Клэр грустно сутулится. Потом машет на прощание. Почему мы не можем сидеть вместе? Какой вообще смысл в бронировании? Пока бортпроводница пропускает мой билет через машинку, я рисую в голове страшные картины ее участи. По крайней мере, мое место возле окошка. Середина и проходы заполняются бизнесменами. Я уже тянусь за своей книгой – полет обещает быть долгим, – когда с моим соседом заговаривает какой-то вежливый молодой человек с английским акцентом. – Прошу прощения, но я хотел узнать, не захотите ли вы поменяться со мной местами. Видите ли, я лечу с девушкой, и она беременна. Ее немного укачивает в самолетах, и я подумал, что ей может понадобиться помощь, когда… ну в общем… вы понимаете… – Сент-Клэр держит в руках мешок для рвоты. И для пущего эффекта драматично шуршит бумагой. Мужчина вскакивает с места, а мое лицо заливается румянцем. Я его беременная девушка? – Спасибо. Мое место – 45G. – Сент-Клэр опускается в освободившееся кресло и ждет, пока мужчина исчезнет, прежде чем снова заговорить. Парень с другой стороны смотрит на нас с ужасом, но Сент-Клэра это не беспокоит. – Меня посадили рядом с жуткой парочкой в одинаковых гавайских рубашках. Какой смысл страдать одному, если можно страдать вместе. – Как лестно, спасибо, – со смехом говорю я, и Сент-Клэр выглядит довольным до тех пор, пока самолет не начинает взлетать. Он впивается ногтями в подлокотник и зеленеет, словно лайм. Я пытаюсь отвлечь его историей о том, как я сломала руку, играя в Питера Пэна. Так выяснилось, что для полета необходимо не просто загадать желание и выпрыгнуть из окна. Мы поднимаемся над облаками, и Сент-Клэр расслабляется. Восьмичасовой полет пролетает незаметно. Мы не обсуждаем того, что ожидает нас по ту сторону океана. Ни его маму. Ни Тофа. Вместо этого мы заходим на сайт «Скаймолл» и играем в игру «что-бы-такое-одно-купить-на-странице». Сент-Клэр смеется, когда я выбираю тостер для хот-догов, а я подкалываю его по поводу незапотевающего зеркала для душа и самого большого в мире кроссворда. – По крайней мере, это практично, – оправдывается он. – Что ты будешь делать с постером кроссворда гигантского размера? «О, прости, Анна. Сегодня я не смогу пойти в кино. Я разгадываю двухтысячное слово по горизонтали – щебет норвежской птицы». – Я хотя бы не покупаю огромную пластиковую гору, чтобы спрятать «уродливые электрические столбы». Ты хоть понимаешь, что у тебя нет газона? |