Онлайн книга «Леди и одинокий стрелок»
|
– Тихо, тихо, – пробормотала Амалия, поглаживая шею благородного животного. Пегас успокоился и зашагал дальше. Билли чихнул, потер нос и продолжил: Спросила тут Мария Смиренно, чуть шутя, Сорви мне вишню, муж мой, Ведь у меня дитя. – Что это за песня? – спросила Амалия, не оборачиваясь. – Про вишневое дерево, – с готовностью отвечал Билли. – Это была любимая песня моей матери. Она ее часто напевала при мне. Сказал старик Иосиф, Он грубо отрубил… Амалия поймала себя на мысли, что ей снова хочется дать Билли подзатыльник. И почему она так не любит музыки? А ведь когда-то жить без нее не могла. – А кем была твоя мать? – спросила Амалия, чтобы отогнать неприятные мысли. – Она приехала сюда из Ирландии, – сказал Билли. – Работала день-деньской, пока у нее не началась эта болезнь… – Он замолчал. – А у меня в детстве был уж, которого я звал Коротышка. Я не говорил тебе? – с деланой веселостью спросил он. – Нет. А почему Коротышка? Билли издал довольный смешок. – Так у него не было хвоста. Он был не простой уж, а ручной, и такой хороший! Когда его убили, я целую неделю проплакал. – Кто убил? – Да брат мой… Амалия обернулась. – У тебя был брат? – Сводный. И к тому же порядочная сволочь, – нехотя ответил Билли. И, чтобы избежать дальнейших расспросов, он снова замурлыкал: Сказал старик Иосиф, Он грубо отрубил: Пусть вишни тот срывает, Кто бэби наградил… – Билли, ты веришь в бога? – неожиданно спросила Амалия. – А зачем? – отозвался бандит. – Если бы бог существовал, разве он позволил бы мне стать таким, какой я есть? Амалия не нашлась что ответить. Билли беззлобно улыбнулся. Вдруг говорит ребенок У мамы в животе: Клонись к Марии, вишня, Дай ягод ей скорей! Где-то поблизости послышалось журчание воды. Амалия прислушалась, меж тем как Билли продолжал петь: И наклонилась вишня К Марииным рукам, И крикнула Мария: Вот вишни, видишь сам! Чаща внезапно кончилась, и всадники выехали на открытое пространство. В сотне шагов от них протекала шустрая маленькая речка, а на берегу стоял обмазанный глиной домик под камышовой крышей. Мария съела вишни, Что крови чуть красней, И двинулась по саду С ребенком в животе [28] , — допел Билли и радостно рассмеялся. – Ну, Билли, ты и гений! – в восхищении сказала Амалия. – Я не просил меня ругать, – насупился юноша. – Я вовсе не ругаюсь, Билли! Гений – это человек, исключительно талантливый в одной области. – А почему только в одной? – обиженно спросил Билли, но Амалия уже дала шпоры Пегасу и поскакала к реке. – Надо поговорить с этими людьми, – заявил Билли. – И купить у них еды. Я просто умираю с голоду! – Билли, – предостерегла спутника Амалия, – я не думаю, что нам стоит это делать. – Чепуха, – легкомысленно отозвался бандит. – Они все равно уже нас видели. Около хижины стояла девочка с хворостинкой в руке. Неподалеку от нее щипала траву коза почтенного возраста с внушительной седой бородой. Свободную руку девочка приложила к глазам, защищая их от солнца, и с любопытством смотрела на путников. – Похоже, это мексиканцы, – заметила Амалия. – Вот что, Билли, научи-ка меня паре фраз по-испански. – Прямо сейчас? – в недоумении спросил Билли. – Ну да. Как, например, сказать: «Как дела?» – Qé tal? – А «Добрый день»? – Buenas dias. – Ясно. А что такое «vaya con Dios»? – Я это перевожу как «иди к черту», – объяснил Билли, – но вообще-то это значит «ступай себе с богом». Только одно условие, Эмилио… – Какое? Карие глаза Билли сверкнули. Он насупился. – Не смей выдавать себя за меня. Хорошо? – Vaya con Dios, – немедленно отозвалась Амалия. Билли расхохотался. – Вот и хорошо! А теперь пойдем, поговорим с этими людьми. Они пересекли речушку вброд. Билли подъехал к девочке, притронулся к шляпе и заговорил с маленькой пастушкой по-испански. Разговор длился несколько минут, после чего Билли вернулся к Амалии. – Все складывается как нельзя лучше, Эмилио. Дома только ее мать и бабушка. Я сказал, что мы заплатим за еду. – Хорошо, – согласилась Амалия и полезла в карман. – Э нет, – возразил Билли. – На этот раз плачу я. – А у тебя разве есть деньги? – удивилась Амалия. Билли достал из-за голенища набитый монетами мешочек. – Да так, немножко. Позаимствовал в почтовом вагоне, когда меня везли в Сан-Антонио. Амалия проглотила просящееся на язык замечание о том, что некоторые из тех, кто не жалеют шулеров, на поверку оказываются ничем не лучше их, и оглядела хижину. Девочка уже стояла на пороге и делала знак ручкой, приглашая их войти. – Что-то мне все это не нравится… – внезапно сказала Амалия. Билли, уже спрыгнувший на землю, смотрел на нее с недоумением. – Да ты что, Эмилио, трусишь? По мнению ирландца, не могло быть оскорбления хуже этого. Но, к его удивлению, «Эмилио» только задумчиво кивнул головой. – Может быть, – с расстановкой произнес он, и в глазах его промелькнули пугающие искорки цвета шампанского. – Да брось ты! – отмахнулся Билли. – У нас же есть револьверы, и в случае чего мы за себя постоим! Он привязал лошадь к дереву и уверенно шагнул в дом. Амалии ничего не оставалось, как последовать его примеру. Внутри было бедно, но чисто и опрятно. Стоило Билли предъявить хозяйке дома – расплывшейся женщине лет пятидесяти с полоской усиков над верхней губой – золотую пятидолларовую монету, как на столе мигом возникли две миски. Амалия опасливо присела на расшатанный табурет. Девочка примостилась у дверей, глядя на незваных гостей огромными черными глазами. Старуха что-то коротко пролаяла и отвернулась к печке, распространявшей чад по всему помещению. – Что она говорит? – осведомилась Амалия, которой, бог весть отчего, обстановка с каждой минутой нравилась все меньше и меньше. |