Онлайн книга «Муравьиный царь»
Сказано это было без злобы и, в общем, почти приветливо. – Да я из машины только, – ответил Михалыч тоже миролюбиво. – Хотите, пойду стряхну. – Стой уже… Фамилия? – Женщина свернула игру и раскрыла таблицы. Михалыч назвал. – Геннадий Михалыч… – задумчиво сказала, глядя в экран. – Что так поздно приезжаем, а, Геннадий Михалыч? Сколько времени, знаем? – Пять. Пять минут шестого. – А рабочий день до шести. – Она отвернулась от экрана, поглядела на Михалыча. Михалыч знал этот взгляд. Чувствовал, как он скользит по нему, по лицу, по широким его плечам, гуляет в окрестностях живота и снова поднимается к голове. «С мужиками тут напряженка…» – подумал, ковыряя ладонь. – Все документы привез? Мать где? – В машине. – В наручниках? – Да, – легко соврал Михалыч. – Сходить? – Потом. Сейчас документы сначала. Так… Поискала что-то на столе. Нашла, надела очки. – Паспорт. Протянул ей материн паспорт. – С ксерокопией. Принес? Давай. Михалыч вытащил из файла ксерокопию. Документы укладывала Лена. Он вспомнил Лену и сжал зубы. – Форму из поликлиники… Квитанцию об оплате… Женщина называла документы, щелкая и помечая в таблице. Михалыч вытаскивал из папки нужное и клал на стол, иногда путаясь. Он понял, что это за запах, который стоял и беспокоил ноздри. Это был запах тины. И перебивавший его кислый запах духов. Доставая документы, Михалыч оглядывал комнату, чтобы понять, откуда несет тиной. Заметил банку с водой, в банке сидела одинокая скалярия. Вспомнил про свой аквариум. Снова сжал зубы. – Что ты мне даешь?.. Я сказала, копию трудовой! Давай сюда папку, сама разберусь. Забрала у него папку, вытряхнула бумаги на стол. Михалыч постоял без дела, потом присел на стул и стал мотать ногой. – Рыб любишь? – спросил, продолжая глазеть на банку. – Кого? А… Это не для себя, это чтобы посетителей успокаивать. Рыбы успокаивают. К нам тут такие приезжают, которые привозят, их сперва самих лечить надо. Просто психические. Я уже и рыбку завела, и психотренинг использую… Ногу останови, в глазах рябит. Михалыч перестал мотать. Женщина разобралась с бумагами. – На, анкету заполни. Протянула листок. Положила ручку, Михалыч повертел ее в руках. Ручка была толстой и неприятно теплой. – А можно своей? – Можно, – убрала ручку и наморщила подбородок, – только быстрее. Михалыч достал и стал заполнять. Давно не писал, буквы не получались. – Это же все в документах есть, – поднял глаза. – Не знаю, не я ее сочиняла. Хочешь жаловаться князю, вон книга, пишем сюда, – ткнула ногтем вбок. – А он сейчас здесь? – Михалыч снова стал заполнять. – Кто? – Князь этот. – Князь в отъезде. – А где? – Нам не сообщают… Понятнее пиши! Это что тут? Бе… безра… Безработный, что ли? – С сегодня. – Нет, в документах другое было. Пиши, как в документах, без самодеятельности… На, вот замазка. Михалыч взмок, ручка скользила в пальцах. Женщина снова открыла пасьянс. – Часто от вас бегут? – спросил Михалыч. – Кто бегут? Никто не бежит. – Я сам видел. – Не знаю, что ты там видел. Чего от нас бежать? У нас финская мебель, телевизор в каждой полате. С ними занимаются… – Женщина перетягивала карты из стопки в стопку. – Культурная работа, «Почемучки» устраивают. Губернатор приезжал… – А правда, что никого внутрь к ним не пускают. – С этим строго, у нас инструкции. К ним нельзя. – И губернатора туда не пустили? Женщина выпустила на него ресницы, как иглы: – Что значит «не пустили»? Он сам не пошел. Кому охота жизнь терять? Я сама туда не хожу, даже здесь опасно… Ты лучше следи, что ты там пишешь. А то сейчас напишешь, что я потом с этим делать буду… – А откуда вы, ё… моё… знаете, как у них там внутри? – Михалыч резко положил ручку. – Так. Будем возмущаться или анкетку заполнять? Возмущения свои, пожалуйста, вон в книгу. А у меня уже рабочий день заканчивается. Не успеешь, будешь здесь до утра меня ждать, пока не заступлю. Михалыч поморщил нос и расписался. Подпись вышла тоже какая-то не его. И еще запах этот. – Вот, – протянул листок. – Ой, ну и накалякал. – Вздохнув, убрала. Поглядела над очками: – Профилактику принимать будем? – В смысле? – По инструкции… ознакомься, – постучала ногтями по какой-то бумаге. – Для ликвидации последствий пребывания… Один половой акт. Михалыч вздохнул и потер нос. – У нас сотрудница есть, волонтерша, – говорила женщина, глядя в стену. – Стесняться нечего, это медицина. Или четыре часа до посещения, или четыре часа после. – У меня уже было… до… – сказал Михалыч. – Вот. – А, «Лесная поляна»… – Женщина брезгливо повертела чек. – Вообще, это самодеятельная лавочка. Они со своими услугами там еще допрыгаются. Ни душа, ни культуры. А у нас специальная сотрудница. И пообщаться может. Ладно, что теперь. Иди за матерью… Михалыч глядел на телефон на столе. Лена сказала позвонить, когда сдавать закончит. – Можно от вас? Мобильник не ловит. – Без канители только. Сейчас код наберу… На! – протянула трубку. Михалыч набрал номер и стал слушать гудки. – Алло! – появился Ленин голос. Михалыч приоткрыл рот и снова его закрыл. – Алло… Михалыч, ты? Михалыч молчал. Зачем вообще звонил? Не ожидал, что голос Лены окажется вдруг чужим, незнакомым. Лена еще что-то кричала в трубке. Михалыч отстранил черный пластик от себя и нажал сброс. Женщина наблюдала за его движениями с интересом. Раздался звонок. Михалыч снова сбросил. – Ну, спасибо, – сказала женщина. – Будет теперь перезванивать. – Не будет. – Михалыч вытер лоб. А если снова перезвонит? Нет, тишина. – Всё? – спросила женщина. – Всё, – ответил Михалыч. Поднялся, провел потной ладонью по джинсам. – Подожди, – женщина потянулась в сторону, – спецодежду сразу выдам. Что-то упало и стукнуло. Женщина углубилась под стол. Поднялась, подталкивая под мышки костыли. Вышла, перебирая костылями, из-за стола. Михалыч увидел ее ноги. Они были искривлены и плотно прижаты друг к другу. Михалыч, не отрываясь, глядел на их уродство. |