Онлайн книга «Алло! Северное сияние? (сборник)»
|
Сергей лежал на кровати, смотрел на любимую, и было похоже – любовался. Лена как специально, явно заметив это, прошлась возле стола взад-вперёд, потом остановилась и, хрустя яблоком, спросила: – А почему у тебя девятый этаж? Ты сам купил квартиру? Последний этаж самый романтичный, правда? – Конечно, – согласился тот, – я, когда покупал, ещё всё думал: и что мне дался этот последний этаж, что меня под крышу тянет. Оказалось, вон что! Лена повернулась к нему быстро, быстро улыбнулась, снова отвернулась к окну, взяла свою просторную рубашку и стянула её на своей талии. Сзади получилось очень симпатично, она сразу и спросила: – Так нравится? – Нравится. А тебе? – Мне нравится, чтоб тебе нравилось и понравилось. Она отпустила рубашку, повернулась, подошла к нему, села рядом, предложила откусить яблока. Лена сказала: – А ты не боишься, что я в тебя влюблюсь по уши? – Нет. – А почему? Я ведь дурная влюблённая. Впрочем, как и любая другая, нормальная женщина. – Влюбись в меня по уши, – попросил он, – пожалуйста? Она отвернулась, вновь послышался вкусный хруст яблока, когда хруст прекратился, она повернулась обратно, быстро перемахнула через него и села сверху ему на живот, моментально нагнулась, как для поцелуя, но вместо поцелуя он услышал: – А справишься с моим характером? – Справлюсь. – Самонадеянный? – Нет. Такой и есть. Жёсткий. Просто ты ещё меня не совсем знаешь. – Но ты же ласковый? – Ещё какой. – И жёсткий? – Характером. – Обожаю такого мужчину, – протянула Лена, наклоняясь и целуя его в губы. Тут опять совсем внезапно быстро отпрянула, поднялась, и сидя на нём, глаза выпучила: – Мама, дорогая! – сказала она театрально-ужасно, – я же родителям не позвонила, что я у тебя нахожусь! – Ты не сказала, куда пошла? – Я сказала, но я же не позвонила, когда приехала? Она соскочила на пол, быстро побежала в прихожую, вернулась со своим телефоном, стала набирать номер. – Ты знаешь, сколько времени? – спросил Сергей на всякий случай. – Да, – резко ответила Лена, – третий час ночи… Алло? Мама? Мама, прости меня, я совсем всё забыла… Со мной всё в порядке, нет, точно в порядке, нет, мама, даже в большем порядке, чем было… ну-у, вот так! Папа что? Ремень повесил на стенку? А-а, – как-то разочарованно и вновь театрально протянула она, – тогда я домой не приду! Скажи папе, что я его люблю. Нет, я его люблю больше, чем его. А я ему ещё не признавалась в любви… как, как… так, а что, сразу в любви признаваться… сейчас. Его зовут Сергей. Нет, я ему трубку не дам. Не дам, и всё. Он? Он от меня без ума, на руках носит всю ночь. Нет, нет, мы сидим на крыше, встречаем рассвет. Папе привет. Пока. Отключила телефон, посмотрела назидательно на Сергея и назидательно сказала: – Вот так надо! Родителей надо беречь! А мы!.. Сергей ничего не смог ответить. Лена подошла к лоджии, открыла её и вышла наружу. Оттуда, через открытую дверь позвала негромко Сергея. Он поднялся, натянул трико спортивное, вышел наружу. Окно и лоджия, выходившие на восток, сразу открывали вид на простёршийся под ними город, далёкую тундру и речку невдалеке, что уже проглянулась пятнами тёмной воды из-под снега. На подоконнике лоджии лежал опушкой снег. Белый, мокрый, поздний снег второй половины мая. – Снегопад весенний, – сказала Лена мечтательно, – как листопад осенний. – Почему? – спросил Сергей. – Не знаю, – пожала она одним плечиком. – Снегопад весной – это последний всплеск зимы, а листопад осенью – её преддверие. – Ишь, ты! – восхитилась она, – Да Вы романтик, сударь? Весенний снегопад – как листопад, только наоборот! – Почему наоборот? – Потому что такой же удивительный и неестественный. Представь себе, что листья, наоборот, с земли вверх летят и к деревьям липнут? – На севере ничего удивительного в этом снеге нет. – Причём тут север? – удивилась она, – Когда стволы деревьев уже мокрые стоят, уже живые, понимаешь? Они уже готовы жить заново, новой жизнью… а тут снег! А снег – это засыпать на зиму! – Хорошо, – согласился Сергей, – пусть так. Лена повернулась к окну лоджии, быстро нашла какие-то зажимы, шпингалеты, открыла их и распахнула окно настежь. В лоджию ворвался прохладный свежий воздух. Воздух охватил их обоих со всех сторон. – Замёрзнем, – не дрогнув, сказал Сергей. – Не-ет, – хитро посмотрела она Сергею в глаза, тут же обхватила его руками и прижалась всем телом. – Смотри, как мы дополняем друг друга, – сказал Сергей, – я голый сверху, а ты голая снизу. Лена хотела рассмеяться, но вместо этого голосом коварным, почти сквозь зубы, не отпуская его из своих объятий, произнесла: – А мне неприлично быть голой сверху. Здесь руки её обвили его шею, она едва слышно спросила: – Когда-нибудь целовался на своей лоджии в три часа ночи? – Нет. – Какое счастье, – сказала Лена, приближаясь губами вплотную к его губам, – я у тебя первая! Часам к семи утра и Лена, и Сергей крепко спали, что называется, в обнимку. Она у него на плече, капризно положив голову так, что своим чудным носиком упиралась ему почти в шею, тут же ладошкой придерживая любимого за мощную грудь, он обнимал её за упругое тело правой рукой, левую независимо и эмоционально-сдержано заложил себе под голову. Часам к семи утра снег начал таять. В обед они проснулись. Лена, одевшись, сказала, что хочет домой – переодеться, не может же она два дня ходить в одной и той же рубашке и трико? Было тепло. Пели птицы, что назывались воробьями, грело весеннее тёплое солнце, снег везде таял, текли ручьи вдоль дорог, на улицах была масса народа. Суббота – словно праздник. Они подошли к дому Лены, Сергей заходить к ним отказался, сказав, что он не самоубийца. Лена поцеловала его в щёку, сказала: «Я сейчас», и улетела к себе на второй этаж. Оставшись один, Сергей глянул на чистое небо, потом увидел на ветке берёзы сидящего совсем близко воробья, сказал ему: – Спой, птичка? Воробей чирикнул и улетел. На душе Сергея было как-то спокойно и удивительно благостно. Он так и сказал сам себе, когда воробей улетел: – Благостно-то как. Просто душевно. Лена вышла очень быстро, сказала, что родители её не ругали, но замучили вопросами, почему «он» не зашёл познакомиться? |