Онлайн книга «Франц, или Почему антилопы бегают стадами»
|
– Конечно, Рэмбо, с превеликим удовольствием. – Давай, не бойся! – Издеваешься? С чего вдруг я буду тебя бить? Только этого мне не хватало. Я еще жить хочу, понял? – Я тебе ничего не сделаю. Просто поцарапай мне немного штукатурку, чтоб была причина пойти в медпункт и полечиться у замдиректорши. – Полечиться? – Надо кое-что у нее спросить. – Так сходи к ней в кабинет. – Нельзя. Не могу я ни с того ни с сего припереться в канцелярию. Репутация не позволяет. Все решат, что я подлипала. – С чего вдруг тебя стало интересовать, кто что подумает. – Теперь я в выпускном классе. – И что с того? – Именно это я и хочу спросить у замдиректорши. – А сам ты не догадываешься? – Давай, бей! Некогда мне с тобой канителиться. – Ладно, Рэмбо, хочешь тумака – ты его получишь. По дружбе. Только не здесь. Мы вышли на улицу. Холод пронизывал насквозь. Ледяной порыв ветра бросил в лицо жирные снежинки. – Куда тебе лучше? – спросил я, стуча зубами – Что? – проорал Ридель. – Куда тебе влепить? – крикнул я в ответ. – Только не в нос! – Вообще-то я в этом деле не мастер, – сказал я, топая ногами и хлопая себя по плечам. – Обычно это меня колотят. – Давай, бей! – Сейчас! – Ну! – Сейчас! Я взял разбег. – Grab уо’ hat’n grab уо’ coat, – заорал я, чтобы войти в раж, – leave уо’ worry on de do’ step… [5] Я взвинтил голос на три октавы andlgotmad. – Уахуу! Киййяя! Я ударил так сильно, что порвал рукав. Минуту спустя перед кабинетом замдиректорши торчали два разбитых в кровь носа. – Блин, жердина. Говорил же тебе: не по носу. Я то ругался, то выл, то истекал кровью, то все сразу. – Ешкин кот, мне снег глаза залепил! Фрау Апфель открыла дверь. – Боже мой! – ужаснулась она. – Нам нужна перевязка, – вежливо сказал Ридель. Она подтолкнула нас в медпункт. – Что случилось? – Поскользнулись на льду у велогаража, – объяснил Ридель. Я только сильнее заругался. Мы сели на кушетку, сложив ладони лодочками, чтобы собирать кровь. Фрау Апфель взялась за дело. Ридель, как бы невзначай, спросил: – Скажите, фрау Апфель, что надо, – он помедлил, – чтобы сдать выпускные? Фрау Апфель набирала шприц. Здоровущий растреклятый шприц. Я бросился к двери. – Стоять, Франц! Надо учиться, Антон, только учиться. Ничего больше. – А как-нибудь по-другому? – кисло спросил Ридель. – С учебой у меня не очень-то клеится. – Ух ты, какая здоровенная иголка. – Я улыбнулся в надежде, что фрау Апфель передумает. – Самая большая, – улыбнулась она в ответ. – Снимайте штаны, Франц. – Вы же это не серьезно? Ридель ревел от смеха. – Все дело в том, чтобы учить то, что нужно, – доброжелательным голосом обратилась она к Риделю. – И как следует сосредоточиться на учебе. Трусы можете оставить, Франц. Я сделаю укол в бедро. – Так я и думал, – уныло проворчал Ридель. – Терпенье и труд, ага? – Нет, Антон, упорство тут не главное. И даже не время и не методика. Самое трудное в учебе – не бросаться в бой очертя голову, а прежде всего составить себе представление, каким должен быть конечный результат. – Она позволила себе пошутить: – У вас красивые ноги, Франц. Сожмите зубы! – Черт! – Спросите своих преподавателей и преподавательниц, – любезно продолжала фрау Апфель, – каких знаний они от вас потребуют к окончанию гимназии. Это самый надежный путь. Ридель не сдавался. – Ну, не знаю… Они все время говорят, что мы учимся для себя, а не для… – Можете надевать штаны, Франц, я уже посмотрела на ваши ноги. Вы должны им доверять, Антон. Вы ведь слушаете своего тренера, когда хотите чего-то добиться в хоккее? – Тут другое дело. Я чувствую себя не в своей тарелке. Если мне не нравится тренер, мы с ним деремся, потом опять миримся. Здесь такое не прокатит. – Кто говорит, что учителя должны быть идеальными? Не стоит ожидать от них слишком многого. Не ищите у них слабых мест. Сосредоточьтесь на том, чему они могут вас научить. Все остальное бесполезная трата времени. Ридель растерянно потирал лоб (область черепа над головным мозгом). – Не потяну я. Экзамены и все такое… – Не смешите меня, Антон. Для чего еще вы здесь учитесь? Ну, – сказала она с улыбкой, украсившей ее утомленное лицо, – как вы себя чувствуете, Франц? Наша фрау Апфель. Такая приветливая, всегда готовая помочь. Надо будет сделать для нее что-нибудь хорошее. – Мне просто необходима нежная забота. И чашка кофе. – Снимайте штаны, Антон! – Пропорите ему ногу насквозь, – посоветовал я, нажимая ручку двери. – Он любит боль. Последующие месяцы…
…всю зиму и весну я занимался тем, чего еще никогда не делал, – учился. Конечно, только из упрямства, сдать экзамены было бы для меня погибелью, это уж как дважды два. В январе, когда пожары на острове Борнео уничтожили лес на территории размером с Люксембург, я попросил фрау Брунисхольц дать мне список умных вопросов по экономике предприятия. В феврале, когда во Флориде 70 000 человек бежали от пожаров и магистраль 1-95 была заблокирована на участке в 320 километров, я пересел с задней левой парты на переднюю правую, чтобы видеть учителя политэкономии Гонсалвеса за проектором. В марте, когда в Бангладеш 25 миллионов человек потеряли жилье, лишились пропитания и урожая, я попросил девчонку Ф. объяснить мне, как ставятся запятые в английском (существенным новшеством было то, что теперь я собирал эту информацию до, а не во время контрольных). В апреле, когда снаряд танка «Леопард 2» влетел, вместо специально предусмотренного гравийного карьера, в Аре и весь город во главе с рыбаками и Венесуэлой стал забрасывать военный департамент письмами и мучить ночными звонками, Йоханн научил меня нескольким аккордам на фортепьяно. А так как фортепьяно на Бурштрассе не было, то он взял лист бумаги и нарисовал на нем черные столбики. Я расширял свой музыкальный горизонт на этом немом пианино, а Хайнц тем временем приготовлял мне на кухне одну из своих фирменных смесей. Получив уроки у Йоханна, я вступил в джаз-банд Рэмбо Риделя, состоявший из меня, рояля в музыкальном зале, Риделя и его трубы. Мы репетировали композицию, которую собирались представить на экзамене по музыке в июле. Композиция исполнялась без нот и называлась, конечно, «Rambo’s Blues for Peg» [6]. |