Онлайн книга «Ты только попроси. Или дай мне уйти»
Он усаживает меня на кровать. Я чуть ли не плачу. – Успокойся, это была не моя мать. Услышав это, я облегченно вздыхаю. С моим мальчиком все хорошо. Но вдруг меня охватывает страх, и я опять спрашиваю: – И кто это тогда был? – Твоя сестра. – Моя сестра? – У меня опять заколотилось сердце и, вцепившись в кровать, говорю на грани инфаркта: – Что произошло? С отцом все в порядке? Эрик кивает и с улыбкой отвечает: – Все в порядке. Иди одевайся. Мы поедем заберем Ракель, которая сейчас ждет нас в Мюнхенском аэропорту. – Что? – Поскорее, малышка… – торопит он меня. Выйдя из ступора, я быстро реагирую, и мы поспешно одеваемся. В пять минут пятого утра мы в вечерних нарядах появляемся в аэропорту. Я волнуюсь. Что могло произойти с сестрой? Почему она в такое время оказалась в аэропорту? При встрече Ракель изумленно рассматривает нас и спрашивает: – Вы приехали с какой-то вечеринки? Мы с Эриком киваем, и я тут же начинаю бомбардировать ее вопросами: – Что случилось? Ты в порядке? Что ты здесь делаешь? Она приседает и шепчет: – Ай, булочка, думаю, что я в очередной раз вляпалась. Ничего не понимая, смотрю на нее. Затем смотрю на Эрика, который стоит и наблюдает за нами, и шепчу: – Ракель, не пугай меня так, ты же знаешь, что я очень впечатлительная. Ракель кивает, а я не успокаиваюсь: – Папа и девочки в порядке? Она кивает: – Папа не знает, что я здесь. – А девочки? – тревожно спрашивает Эрик. – Они со своим отцом. Он сегодня забрал их с собой на Менорку на десять дней. Вдруг до меня доходит. Положив ей руку на плечо, я говорю: – Не могу в это поверить. – Во что? – спрашивает Эрик. Ракель уставилась в меня. Я пронзаю ее взглядом и цежу сквозь зубы: – Не выводи меня из себя и признайся, что ты переспала с Хесусом и опять сохнешь по этому… этому недоумку. Она начинает рыдать. Не могу в это поверить! У моей сестры что, не все дома? Эрик успокаивает меня, и когда Ракель наконец-то прекращает рыдать, она смотрит на меня и поясняет: – Ну нет же, булочка. Я не спала с Хесусом, я не сохну по нему. За кого ты меня принимаешь? Слава богу, я ошиблась и смотрю на нее в ожидании объяснений. Ее лицо опять искажается от рыданий: – Я бере-е-е-е-е-менна! Мы с Эриком переглядываемся. Беременна? Ракель ревет посреди Мюнхенского аэропорта, и я не знаю, что делать. Гляжу на своего любимого в поисках поддержки, но он подходит ко мне и шепчет: – Я не выдержу еще одни плачущие гормоны, дорогая, я не выдержу! Меня распирает смех. Бедняга, трудно же ему пришлось во время моей беременности. В конце концов я реагирую. Усаживаю сестру на кресло и говорю: – Итак, Ракель, если ты не спала с Хесусом, то от кого же этот ребенок? – А ты как думаешь? Я, хлопая ресницами, отвечаю: – А я откуда знаю? С твоих слов, ты в последнее время ни с кем не встречалась. Слезы льются ручьем, и она вдруг выпаливает: – От моей дикой интрижки. – От Хуана Альберто? – в шоке спрашивает Эрик. – Да. – Но, Ракель, что ты такое говоришь? – Что слышишь, булочка. – Но вы разве не расстались? – не унимается Эрик. Моя беременная сестра вытирает слезы и отвечает: – Да, но мы виделись каждый раз, когда он приезжал в Испанию. Я с отвисшей челюстью смотрю на нее и говорю: – Но ты ничего мне об этом не рассказывала. – А не о чем было рассказывать. – Черт, и оттого, что не о чем было рассказывать, теперь тебе есть что рассказать отцу, дочери и мексиканцу, – подтруниваю я. Услышав это, сестра вскакивает с кресла и, словно истеричка, пищит посреди аэропорта: – Мне нечего рассказывать мексиканцу! Абсолютно нечего! – Успокойся, женщина, успокойся, – просит Эрик. – А мне вовсе не хочется успокаиваться! – орет она. Эрик смотри на меня с диким желанием прибить ее. И тогда я, глядя на него, шепчу: – Не обращай на это внимания, любимый. Ты же сам понимаешь, гормоны. – Черт с ними, с этими гормонами, – возмущается он. Беру Ракель за руки. Она вся дрожит, беснуется, и, увидев, что я на нее смотрю, говорит вне себя от злости: – Я больше не хочу видеть этого чувака с его проклятой жизнью! Ни за что-о-о-о-о! На нас смотрят люди. К нам подходит полиция аэропорта. Спрашивают, что происходит, и Эрик, как может, объясняет, что это все из-за семейных проблем. Они понимающе кивают и уходят. Я обмениваюсь взглядом со своим любимым мужчиной. Мы в замешательстве. Наша прекрасная ночь закончилась в аэропорту вместе с сестрой, рыдающей, словно истеричка, у которой бушуют гормоны в результате беременности. Эрик решает взять ситуацию под контроль и, подхватив Ракель под руку, произносит: – Давай, поехали домой. Тебе нужно отдохнуть. И мы втроем идем к машине. У сестры нет с собой багажа, да и вообще ничего у нее с собой нет. По дороге она рассказывает, что была в Мадриде, куда отвезла девочек к их отцу, и ей позвонил Хуан Альберто, как раз в тот момент, когда она укладывала Лусию. На звонок ответила Лус и сказала, что они сейчас ужинают в доме своего папы, а родители сейчас в спальне. Когда Ракель взяла телефон, он словно взбесился, а она, словно гидра, послала его ко всем чертям и бросила трубку. Дома Соня только что покормила моего мальчика, и ее удивлению нет предела, когда она видит нас. Но, заметив лицо моей сестры и пообщавшись с сыном, женщина решает, что лучше смотреть, слушать и молчать. Мы с Ракель идем посмотреть на моего малышонка, который спит как ангелочек. Он прекрасен. Сестра все плачет, и я решаю провести ее в свою комнату. Даю ей пижаму и заставляю лечь в постель. Ложусь рядом с ней. Не хочу оставлять ее одну и в окутанной темнотой комнате спрашиваю: – Тебе лучше? – Нет, скверно себя чувствую. Прости, что испортила вам с Эриком вечер. – Ракель, милая, это не страшно. С ее уст срывается жалобный стон, и она говорит: |