Онлайн книга «Ты только попроси. Или дай мне уйти»
Обняв бабушку, Флин гримасничает Глену, и тот улыбается. Обрадовавшись нашей встрече, Фрида осматривает меня и восклицает: – Детка-а-а-а-а-а… что бы ты ни надела, тебе все к лицу! Я лукаво улыбаюсь и, подойдя к ней поближе, отвечаю: – Скажи это скорее моему мужу. Видела, какой он красавчик? Моя дорогая подружка окидывает его взглядом с ног до головы и произносит: – Ты права, твой муженек недурен, но и мой Андрес очень хорош и… красив… красив… и тот, кто к нам идет в некой компании. Я смотрю туда, куда она показывает пальцем, и вижу Бьорна во всей его красе. Он идет под руку с пуделем Фоски и еще одной блондинкой. На них все смотрят. Эта Агнета – очень знаменитая телеведущая, и вскоре ее окружают, прося автограф. Когда они подходят ближе, я понимаю, что вторая блондинка – это Диана. Бьорну удается вырвать свою спутницу из лап фанатов, и, когда они подходят к нам, я целую его, стараюсь быть приветливой с телеведущей. – Привет, Агнета. Она поворачивается ко мне и, окинув меня взглядом, говорит: – Прости, не помню твоего имени, как тебя зовут? – Джудит. – Ах да, точно. – И, повернувшись к своей подруге, добавляет: – Это Джудит. Диана кивает. Мы уже знакомы, и она, подойдя ко мне, говорит: – Джудит, рада снова тебя видеть. При воспоминании о том, что делала со мной эта девушка в свингер-клубе, я чувствую, как внизу живота все сжимается. Покраснев, отвечаю: – Я тоже очень рада. Вдруг слышу, что ничтожная пуделиха восклицает: – Эрик! Как я рада снова тебя видеть. Иди, я хочу познакомить тебя с Дианой. Вот сукина дочь эта Фоски! Его имя она помнит, а мое – нет? Если она мне не нравилась до этого, то теперь это чувство только усилилось. Словно читая мои мысли, муж приветствует ее и Диану, но потом сразу же подходит ко мне. Он понимает, о чем я думаю, поэтому берет меня на руки и, подняв на глазах у всех, говорит: – Друзья, это первый Октоберфест для моей прекрасной жены в Германии, и мне хотелось бы поднять за нее тост. В этот момент все немцы вокруг нас, знакомые и незнакомые, поднимают свои огромные кружки с пивом и, выкрикнув боевой клич, пьют за меня. Я сияю улыбкой, и Эрик целует меня. От моего дурного настроения не осталось и следа! Флину хочется покататься на аттракционах, и мы с Мартой вызываемся добровольцами провести его туда. Мне нужно подышать свежим воздухом. Выйдя из павильона, мы тонем в толпе. Марта поворачивается ко мне, и я даю знак, чтобы она не волновалась – я следую за ней. Когда мы добираемся до одного из детских аттракционов, Флин радостно на него садится. Мы с Мартой ждем. – С ума сойти, посмотри, как они пьяны, – я показываю на мертвецки пьяных прохожих. Марта улыбается и отвечает: – Они похожи на англичан. Знаешь, в чем их проблема? – Я отрицательно машу головой, и Марта весело поясняет: – Уверена, что они пытались пить пиво в том же ритме, что и какой-нибудь немец, но не знали, что на этом празднике пиво крепче, чем обычно! – Я хохочу. – Что говорить, если даже самая маленькая кружка – размером с книгу! Перебрасываясь шутками, мы ждем, пока Флин накатается, а затем бежим еще к паре аттракционов. Когда мы возвращаемся в павильон, Эрик подмигивает мне, а Фрида хватаем меня за руку и затаскивает на стол, чтобы спеть немецкую национальную песню. Я весело подпеваю. Любопытно, но я знаю эту песню, и Эрик с матерью наблюдают за нами с улыбкой. Когда я собираюсь слезть со стола, ко мне подходит какой-то мужчина и помогает. Он берет меня за талию и, когда я оказываюсь на полу, говорит, не отпуская меня: – Ты знаешь, что ты очень красивая девушка? Я улыбаюсь, благодарю его и ухожу с подругой. Но когда подхожу к своей группе, ярость переполняет меня: рядом с Эриком стоит Аманда. Что здесь делает Аманда? Ненавижу эту чертову сте-е-е-е-е-рву! Начинает покалывать шея. Я чешусь и ругаюсь по-испански, чтобы никто меня не понял. Вдруг она замечает меня. Эрик, увидев неловкость на ее лице, поворачивается и тоже замечает меня. Разозлившись, разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с тем мужчиной, который только что отпускал мне комплименты. Теперь понятно, что он полон пива, как бочка. – И снова здрасьте, красотка. Я не отвечаю, но он не отстает: – Позволь мне угостить тебя пивом. – Нет, спасибо. Отворачиваюсь. Я вне себя от гнева, просто киплю от злости. Вдруг чувствую, как кто-то берет меня за талию. Чертов пьяница. Наклоняюсь и изо всех сил бью локтем назад, чтобы он летел от меня куда подальше. Слышу, что кто-то возражает. Когда оборачиваюсь, сердце едва не выскакивает из груди – передо мной согнулся от боли Эрик. Он смотрит на меня и рычит: – Да что это с тобой? Понимаю, что сделала ему больно. Боже, какая же я грубая! Цепенею. Он выпрямляется, с силой берет меня за руку и, не отпуская, ведет в сторону павильона. Остановившись, разъярено спрашивает: – За что ты отвесила мне этот удар? Я только собралась ответить, как он тут же продолжает: – Если это из-за Аманды, то она имеет полное право быть на этом празднике, потому что она – немка. И прежде чем ты продолжишь выпускать дым из ушей и дико раскидывать кулаками, позволь мне сказать, что она не клеилась ко мне и не пыталась со мной заигрывать, она не сделала ничего, за что ей было бы стыдно, потому что ценит свою работу и знает, что нам не нужны проблемы. Она это вовремя поняла, а ты поймешь это наконец? И не подумаю отвечать. Не хочу! Не буду отвечать. Я до сих пор злюсь из-за того, что увидела ее здесь. Эрик ждет… ждет… ждет, и когда я вижу, что он уже теряет надежду, выпаливаю: – Ладно. Понятно. Его черты лица расслабляются. Он касается моих волос и шепчет: – Малышка… Меня интересуешь только ты. Он собирается меня поцеловать, но я отстраняюсь. – Ты только что сделала мне кобру, сеньора Циммерман? Его лицо, голос и смех в итоге заставляют меня улыбнуться, и я отвечаю: – Берегись, иначе в следующий раз я сделаю тебе гадюку, понятно? Эрик заливается хохотом, обнимает меня, и мы вместе возвращаемся к друзьям. Я теряю дар речи, кода вижу Грациэлу сидящей на коленях у Декстера. Он обнимает и целует ее… Опля… Похоже эти двое снова выпили пива со львами. |