Онлайн книга «Ты только попроси. Или дай мне уйти»
– Да. – Малышка, послушай, ты должна… – Нет, это ты меня послушай, – прерываю его я. – Я очень сердита. То, что ты вчера сделал, мне причинило боль. Почему ты такой черствый? Разве ты не слышал, что врач сказала, что мы можем вести полноценную сексуальную жизнь? – Джуд… – Ни Джуд, ни переджуд. Почему ты такой муд…? Я умолкаю. Я несправедливо его оскорбляю, и после небольшой паузы он говорит: – Ну, скажи мне это, дорогая, ты же этого хочешь! – Нет. Я не доставлю тебе такого удовольствия. Он молчит. Мое преимущество в том, что я дома, а он в офисе, и в конце концов он произносит: – Сегодня вечером у меня матч по баскетболу, и я забыл сумку с вещами. Ты завезешь мне ее в пять в спортивный комплекс? Я уже готова сказать «нет» и чтобы он шел в чем мать родила, но в итоге говорю: – Ладно, Норберт привезет тебе ее. – Мне бы хотелось, чтобы ты сама мне ее привезла. Он только что сказал мне приятную вещь, но та гадюка, которая сидит во мне, выпаливает: – А мне бы хотелось кое-чего другого, и, послушай, я в ярости, но я себя сдерживаю. Слышу, как Эрик вздыхает и спустя пару секунд шепчет: – Малышка, мне хочется тебя увидеть. – Ладно. Я завезу ее тебе. Когда я кладу трубку, отдаю себе отчет, что я не попрощалась. Боже мой, какая же я грубая! Дело в том, что мой Айсмен заслуживает только наилучшего. Невозможно сдерживаться, когда я становлюсь невыносимой. А в последнее время я – исчадие ада. Поэтому звоню ему на мобильный и, когда он отвечает на звонок, говорю: – Ворчун, я тебя люблю. – А я тебя – больше всего на свете, моя малышка. Когда я вечером выхожу из дома, на улице идет снег и очень холодно. Норберт отвозит меня к спортивному комплексу, и меня переполняет радость. Я словно вертунья из-за своих гормонов, и вот я уже расплываюсь в улыбке, когда замечаю своего любимого, стоящего возле нашей машины. С ума сойти, какой же он красивый! Заметив нас, Эрик идет к машине, и когда я выхожу из нее, он целует меня в губы и шепчет: – Привет, красавица, как дела? Решительно настроенная выкурить трубку мира, отвечаю: – Счастлива, особенно быть рядом с тобой. Мы в обнимочку заходим внутрь комплекса. Когда доходим до раздевалок, он смотрит на меня и спрашивает: – Ты же знаешь, куда идти, не так ли? Киваю, и, когда мне кажется, что он меня сейчас отпустит, он снова подходит ко мне, облизывает верхнюю губу, затем нижнюю и, укусив ее, целует. О да… О да… Обожаю такое прикосновение, и мне наплевать на то, что нас могут увидеть. Эрик – мой муж, я – его жена, и меня не волнует, что о нас могут подумать. Когда он от меня отстраняется, смотрит мне в глаза и говорит: – Малышка, мне больше не хочется с тобой ссориться, понятно? Киваю головой, словно марионетка. Несомненно, когда он включает эффект Циммермана, я становлюсь абсолютно обезоруженной. Он улыбается. Я тоже расплываюсь в улыбке, и он, нежно шлепнув меня по попке, шепчет: – Иди на трибуны и жди меня. С глупой улыбочкой на губах слушаюсь его. Иду на трибуны и с болью в душе замечаю, что здесь нет ни одной моей знакомой, и с тоской вспоминаю о Фриде. Смотрю по сторонам и наблюдаю, как народ начинает заполнять трибуны. И тут я меняюсь в лице, когда вижу, как входит ничтожная пуделиха Бьорна. Мы замечаем друг друга, и Фоски, виляя бедрами, идет ко мне на своих невероятно высоких каблуках. Теледива одета в леопардовые брюки и отлично гармонирующую с ними полупрозрачную блузу. Я невольно улыбаюсь. На мне наряд для беременных и угги. Супергламур. – Привет, Джудит, – здоровается она. Шокированная тем, что она помнит мое имя, пытаюсь вспомнить ее. Как же ее зовут? В конце концов, поразмыслив, вспоминаю только Фоски или ничтожную пуделиху: – Привет, как дела? – отвечаю я. Она с любопытством смотрит на меня. Сканирует меня и наконец спрашивает: – Ты хорошо себя чувствуешь? О, как ми-и-и-и-ло. Но, горя таким же желанием разговаривать, как и она, отвечаю: – Отлично. Она кивает, садится рядом и больше ни словом со мной не перекидывается. Минут через десять, когда парни выходят на площадку, я довольно улыбаюсь и, приветствуя Эрика и Бьорна, кричу покруче, чем истинные янки. Они тоже мне машут, и матч начинается. Полностью погруженная в игру, я пищу и возмущаюсь, когда моей команде забивают очки, в то время как пуделиха молчит как рыба. Она, словно немая, наблюдает за игрой. Матч заканчивается, команда Эрика проигрывает. – Сегодня не самый лучший день, – шепчу я. Пуделиха поворачивается ко мне, хлопает ресницами и шушукает: – А у меня с этой минуты будет отличный день. Мы с Бьорном договорились о встрече с кое-какими друзьями… – И добавляет, понижая тон: – Чтобы поиграть. Зачем она мне все это рассказывает? Похоже, она злорадствует над моим положением. Не желая доставлять ей удовольствие, отвечаю: – Прекрасно. Поиграйте во все, что сможете. Не глядя ей в лицо, иду к раздевалке и чувствую в животе спазм. Глажу живот, и спазм утихает. Выходит Бьорн и целует в губы пуделиху, затем здоровается со мной: – Привет, толстушка, как дела? – Больше катаюсь, чем хожу, но все же хорошо, – отвечаю я. Он, улыбаясь, обнимает меня, и в этот момент появляется Эрик. Мы с Бьорном улыбаемся, и Эрик, подшучивая, спрашивает: – Я должен что-то заподозрить? Мы с Бьорном переглядываемся и в унисон отвечаем: – Да. Мы все смеемся, Бьорн отпускает меня, и Эрик заключает меня в свои объятия. Наблюдающая за нами пуделиха вдруг вмешивается: – Мы тогда превосходно пообедали, не так ли? Бьорн кивает, и Эрик тоже. Обед? Какой еще обед? Она добавляет: – Мы обязательно должны повторить. Бьорн, буду рада еще раз побывать у тебя дома. Меня парализует. Что это значит – что Эрик обедал с Фоски в доме Бьорна? К пуделихе подходит одна девочка и просит дать ей автограф, и они отходят от нас на несколько шагов. Бьорн и Эрик смотрят на меня и, догадавшись, о чем я подумала, переглядываются. Бьорн начинает объяснять: – Джуд, это был деловой обед. |