Онлайн книга «Любви подвластно все»
|
Отец рассмеялся, и Оливия густо покраснела. – Прости, папа, я больше не буду задерживаться. Тебе не о чем беспокоиться. Прости, что заставила тебя волноваться. Оливия внезапно подумала, что отец, возможно, догадался о чем-то по ее виду? Волосы скорее всего растрепаны, щеки пылают, а губы все еще горят от жарких поцелуев – она чувствовала это. Ей отчаянно хотелось остаться одной и коснуться их, вспоминая поцелуи Лайона. Хотелось переживать все происходившее между ними снова и снова. Но если отец что-то и заметил… Во всяком случае, ничего не сказал. Возможно, подумал, что у нее такой вид просто из-за того, что бежала… – Ты выглядишь сейчас намного веселее, чем вчера, – с улыбкой заметил отец. Оливия пожала плечами. – Должно быть, это из-за травяного отвара, который мама заставила… хм… предложила мне выпить накануне. – А-а… понятно, – кивнул отец. Какое-то время они шли молча, и теперь Оливия даже была благодарна отцу за компанию, потому что уже начинало смеркаться. – Знаешь, я гулял с твоей матерью по этой самой дороге, когда был мальчишкой, – неожиданно проговорил отец. – Ты очень похожа на нее, тогдашнюю. Боже мой, какой же она была упрямой! Но очень веселой и остроумной, – добавил он с явным удовольствием и с улыбкой взглянул на дочь. Оливия засмеялась, а отец, забрав корзину, взял ее под руку и спросил: – А ты знала, что я был лучшим другом ее брата? – Дяди Джорджа? О, конечно, знала. – Так вот, мы с твоим дядей Джорджем вместе учились в школе. Оливия улыбнулась, представив своего отца юношей: веселым, красивым и ужасно самоуверенным, – и дядю Джорджа Силвейна, брата ее матери, отца шестерых кузенов Оливии, с которыми она виделась не так часто, как ей хотелось бы. Они все так же неспешно шагали по дороге, и Оливия, глядя на темнеющее небо, подернутое розовато-лиловой пеленой, вспоминала о Лайоне. Интересно, что он делал, когда вернулся домой? Думал ли о ней? Она улыбнулась. Да-да, конечно, думал! – Папа, скажи, а ты сразу… влюбился в маму? Отец взглянул на нее и с улыбкой кивнул. – Да, сразу. И тотчас же осознал смысл всех этих россказней о стреле Купидона. – Он прижал ладонь к сердцу. – Она поражает цель… и уже никогда ее не покидает. – А мама? – Твоя мама?.. Ну, мне тогда казалось, что все молодые люди в Суссексе были влюблены в нее. А ты знаешь, что и мистер Тингл был сильно увлечен ею? – Мистер Тингл? Из книжного магазина? Отец с усмешкой кивнул. – Да, он самый. О, теперь-то он счастливо женат и эта женщина ему очень подходит. А за твоей матерью очень многие ухаживали. Среди поклонников, присылавших ей цветы, был виконт, даже один граф был. Ведь Силвейны – весьма уважаемая в Суссексе семья. Они люди образованные и добропорядочные, но не слишком знатные: у них нет родни голубых кровей. Оливия рассмеялась. – Все впереди, папа. Нас ведь довольно много… – Да, верно. И вы с Женевьевой наверняка сделаете блестящую партию, – заявил отец с самодовольной улыбкой. Почувствовав угрызения совести, Оливия тихонько вздохнула, а отец продолжил: – Представляешь, даже Айзея Редмонд ухаживал за твоей матерью. «Боже милостивый!» – мысленно воскликнула Оливия. У нее от волнения задрожали губы. Ах, поскорее бы оказаться дома! И тогда она сможет вновь и вновь переживать сладостные минуты, проведенные в объятиях Лайона. А этой ночью ей, наверное, совсем не удастся поспать – она просто не сможет заснуть. Оливия украдкой взглянула на отца и вдруг подумала: «Но почему же он вышел на эту прогулку? Может, все-таки что-то заподозрил?..» Следующие слова отца отчасти подтверждали ее догадку. – Видишь ли, дочка, я в молодости уходил в море на некоторое время. Странствовал и сколачивал себе состояние собственными силами – как и все мужчины Эверси. То самое состояние, которым ты пользуешься сейчас, моя дорогая дочурка. – Отец улыбнулся и легонько ткнул Оливию локтем в бок. – А когда я вернулся… Знаешь, здесь шло настоящее состязание за руку твоей матери. Причем среди претендентов был и мистер Редмонд. – Выходит, мама была избалована вниманием… Что ж, я очень рада, что она выбрала тебя, папа. Ты, конечно же, самый лучший. – Ах ты, хитрюга… Льстишь мне, да? Впрочем, я с тобой согласен, – с усмешкой добавил отец. – Хотя миссис Редмонд тоже очень красива, – заметила Оливия. – А видела бы ты ее, когда она была молодой… Оливия промолчала. Трудно было представить всех этих людей молодыми. Интересно, какими они были тогда и как вели себя в годы молодости? Неужели отец Лайона, всегда невозмутимый и элегантный, мог в те годы испытывать какие-либо эмоции? И неужели ее мать не сразу влюбилась в отца? Ведь он был само совершенство… Хотя, возможно, и сразу. – Знаешь ли, дочка, деньги делают многое доступным, – продолжал отец. – И я их очень люблю, чтоб ты знала. На мой взгляд, деньги предоставляют почти неограниченные возможности. Но добывать их, распоряжаться ими, приумножать – это настоящее искусство. И имей в виду: деньги – это прежде всего гарантия безопасности. Они позволяют мне обеспечивать безопасность всем, кого я люблю, и за это я бесконечно благодарен судьбе. И знаешь, моя дорогая, между нашей семьей и Редмондами… В общем, у нас с ними очень сложная и запутанная история. Когда-нибудь ты узнаешь об этом больше. Мы все совершаем ошибки. В роду Эверси были, к сожалению, и негодяи. Но мы продолжаем существовать – несмотря ни на что. И так будет всегда, уверяю тебя. – Отец пристально посмотрел на Оливию, словно хотел убедиться, что она его слушала внимательно. – Так вот: мы, Эверси, конечно, любим деньги, но Редмонды… Для этих людей богатство самое главное в жизни. Нажива у них всегда на первом месте. И их не волнует, кто пострадает из-за их жадности и корысти. При этих словах Оливия внутренне содрогнулась. «Неужели отец прав?» – спрашивала она себя. И ведь у нее уже возникали кое-какие сомнения относительно Лайона, не так ли? Но если отец в данном случае все-таки ошибался… Что же тогда это означало для нее? Она промолчала, отец тоже какое-то время молчал, потом вдруг проговорил: – Дочка, мы хотели бы отправить тебя в Лондон на сезон в следующем году, потому что в прошлом ты не смогла поехать. Согласна? – Да, папа, конечно. Это будет прекрасно, – в задумчивости пробормотала Оливия. Следующий год казался отдаленным будущим, а сейчас… Ах, ведь она только что целовалась впервые в жизни, и ей хотелось думать лишь об этом. Да, об этом… и еще о том, как она снова будет целоваться с Лайоном. На следующей неделе, в понедельник, когда наконец спустилась к завтраку после беспокойной и почти бессонной ночи, Оливия с удивлением обнаружила, что за столом собралась вся семья. Как только она заняла свое обычное место, к ней тотчас придвинули кофейник. С улыбкой, кивнув в знак благодарности, Оливия уже потянулась за вазочкой с джемом, когда вдруг увидела сложенный листок бумаги возле своей тарелки. |