
Онлайн книга «Свидетелей не оставлять»
– Я утоплю этого задохлика в речке, – заявил Кувалда, имея в виду Глена. Утопить-то нетрудно. А что дальше? Грызлов уже начал подумывать, что подходит самое время линять в Штаты… Гаишник стоял на углу Купеческой и Гагарина. Он махнул жезлом, и Грызлов остановил машину. «Совсем житья не стало, – подумал он, – постоянно тормозят иномарки. Впрочем, понять можно – на хозяине «Запорожца» не разживешься…» – Чтоб тебе опухнуть! – Грызлов чертыхнулся про себя и потянулся за документами к бардачку. – Сержант Алферов. – Смуглый сотрудник ГАИ отдал честь. – Предъявите документы на машину. – Пожалуйста. Гаишник начал внимательно изучать их. – Что-то не в порядке? – Не в порядке, – кивнул гаишник, распахнул правую переднюю дверцу и уселся рядом с Грызловым. – Сколько с меня? – устало спросил Грызлов. – Дача взятки при исполнении. – Да ладно тебе. Дверца сзади распахнулась, Грызлов обернулся и тут же почувствовал, как под ребра уперся твердый предмет. – Сиди и не рыпайся, – произнес гаишник. В руке его был пистолет. – Вы откуда, из РУОПа? – Издевается, – произнесли сзади. – Учтите, я с Кувалдой на пару работаю. Если машину взять хотите – потом с извинениями отдавать придется. Грызлова затолкали на заднее сиденье, рядом сел гаишник, не выпускавший из рук пистолет, и еще лопоухий, здоровенный парень. Машину вел спортивный крепыш. – А ты мент настоящий? В свободное время подрабатываешь? – Не хохми, – отрезал гаишник. Когда Грызлова пристегнули наручниками к скобе в замусоренном подвале, он решил, что, пожалуй, опоздал с бегством в Штаты. Гаишник переоделся в гражданское и превратился в обычного цыгана. Он сказал: – Тьфу, наконец содрал волчью шкуру. – Братцы, в пределах моих возможностей откуплюсь. Называйте сумму. – Зачем твои бабки? – В подвал зашел Зверь. – Побазарим? – Не против. – Кувалда вел себя не по-людски. Правильно? – Правильно. Я ему говорил, чтобы с ворами не ссорился. – Вижу, что котелок у тебя не картонный. Теперь слушай. Глен – положенец в городе и окрестностях. Он держит общак. Кроме того, вы отдаете ему «Интурист», заречный рынок, еще несколько точек, которые вам после Медведя достались. Так будет по-справедливому. – Я согласен, а что толку? Кувалда уперся. Если вы меня отпустите, я его уломаю. – Мы его уже уломали. – Он согласился? – Не успел. В морге загостился. С дыркой в черепушке. У Грызлова вспотели руки. Он судорожно вздохнул. Он любил Кувалду. Тот был хорошим другом. – Теперь ты главный. Тебе принимать условия. – Я уже согласился. Парни могут заартачиться. Сами знаете, шорох пойдет: «За Кувалду кровь пустим». – Это твоя забота. – Сделаю, если меня самого не замочат. Дураков хватает. Ничего им не объяснишь. Вон Чук – дурак патентованный, со справкой из дурдома. – Не боись, он сейчас вместе с Кувалдой у господа чай пьет. А если еще кого из ершистых мочкануть надо – обращайся, оформим… Кувалда понадеялся на свои полтысячи бойцов. Пример Медведя его ничему не научил. В критический момент все решает не «пехота» – это не Грозный брать. Один опытный киллер может сделать то, что не под силу полутысяче быков, девяносто процентов из которых только и годятся на то, чтобы собирать по рынкам со старушек деньги да создавать массовку на разборках. Свое слово сказала снайперская винтовка Драгунова с оптикой. Глен еще до сходняка догадывался, что Кувалда не пойдет навстречу, и бригада тщательно продумала вариант его ликвидации. В этих делах главное успеть первым. – Пожалуй, я смогу взять свой табун под уздцы, – задумчиво произнес Грызлов. – И не вздумай финтить, – пригрозил Зверь. – Тебе остается целое царство, где все на мази. И ни с кем не надо воевать. Если же решишь мстить… Ну, устроишь Глену солнечное затмение и еще парочке его людей. А потом что? Рано или поздно посылочку пришлют и тебе, и твоей бабе, и двойняшкам. – Я все понял. Слово держу. Жалко было Кувалду. Но вместе с жалостью Грызлов испытал и облегчение. Он давно предлагал больше внимания уделять бизнесу, а не выколачиванию денег и войне с конкурентами. Надо потихоньку отходить от силовых методов. Бои в городе – это вчерашний день, и только Кувалда никак не хотел этого понять. За что заплатил самой звонкой монетой, которая существует на свете. * * * Норгулин и Рудаков успели лишь к завершению процедуры. Толстобрюхий районный народный судья Кандауров, известный своей загадочной любовью к преступному элементу, завершал чтение постановления. «Учитывая, что доказательств причастности Глинского к убийству гражданина Дубровника в представленных материалах не усматривается, оснований для его содержания под стражей нет… постановил: меру пресечения, избранную следователем в отношении Глинского, отменить. Настоящее решение подлежит немедленному исполнению». В зале поднялся шум. Альтшуллер мило улыбнулся судье. – Шкура продажная, а не судья, – покачал головой Рудаков. – А ты построй двухэтажную каменную дачу на судейскую зарплату, – сказал Норгулин. – Может, ему деньги давать, чтобы он не отпускал. – Ты столько за пять лет не заработаешь. – Какой дурак придумал дать право судьям изменять меру пресечения? Прокурора недостаточно? – А какие дураки вообще все это придумывают? Была пятница. Кандауров спешил за город. Должны были привезти машину кирпича. И за строителями нужен глаз да глаз – все норовят побольше урвать и поменьше сделать. Расходы на строительство росли как снежный ком, и деньги, полученные от старого приятеля Альтшуллера, пришлись очень кстати. Глен в сопровождении Карины, Альтшуллера и Гуся-вина вышел из здания народного суда. Он намеревался завалиться в ресторан и хорошо гульнуть после трех суток отсидки. Альтшуллер пожирал глазами Карину, представляя, как она сегодня будет отрабатывать освобождение Глена. Гусявин же желал одного – добраться до дома, проглотить рюмку коньяку и забыться на плече Гали. Он так надеялся, что Глен сгинул навсегда. Так ведь нет! Позвонил недавно: «Приветик». Картина Репина «Не ждали». Глен увидел Норгулина, засмеялся и помахал ему рукой. Через час в кабинете собрались Норгулин, Рудаков и Светлана. – Суд нам хорошо дал по ушам, – сказал Норгулин. – Справедливость восторжествовала: преступник на свободе. |