Онлайн книга «Смерть в двух экземплярах»
– Рад встрече, сэнсэй. Три года назад я в очередной раз трудился преподавателем в одной интересной «учебке», а водитель, невнятной внешности молодой мужик, учился в ней на «притворщика». «Сэнсэем» меня прозвали после ознакомительного занятия по искусству перевоплощения. Тогда, помнится, за полтора часа я умудрился предстать перед ребятами в образе зэка, прогрессивного российского политика, чиновника и мента. Напоследок притворился персонажем из просмотренного ими кунфу-боевика, сурового старого учителя китайского мордобоя. Ребята пришли в полный восторг от увиденного и тут же прозвали меня «сэнсэем», хотя правильнее было бы сказать «сяньшэн» [4]. Через месяц-другой они и сами кое-чему научились, схватывали, можно сказать, на лету. И вообще, способные были парни, жаль, что не доучились: программу закрыли. – Назовите пароль, – строго сказал я, и мы оба расхохотались. – Теперь вы Евгений? – Точно, а ты – Костя… – В «учебке» он, если не ошибаюсь, был Антоном. – Совершенно верно, к вашим услугам. – Стыдно мне за тебя, Константин, не вышло из тебя разведчика. Работой не занимаешься, весь по уши в каком-то бизнесе. Вот, и резидент тобой недоволен. Так и сказал, мутный, мол, Константин парень. – Это точно, – согласился он, – Я такой. – Да уж. Ладно, давай, рассказывай. – С чего начинать? – С обстановки в резидентуре. – Болото. Боцман наш, ничего не скажу, мужик правильный… – Если флотского офицера подчиненные называют «боцманом», значит, он действительно не сволочь, в противном случае подобрали бы какое-нибудь другое «погоняло». – Но? – Скучно здесь, вот он и задремал чуток. – Решил его взбодрить? – Вы это о чем? – О «клопах». Твоя работа? – Был приказ устроить небольшую встряску. Я и устроил, только… – Только – что? – Один из «клопов» всадили еще до меня. – Где? – В его рабочем кабинете на втором этаже. – Красиво, блин, живете. – Не то слово, – вздохнул он. – Боюсь, он на меня подумал. Уж больно ему мой бизнес не нравится. – Кстати, как успехи? – Весь этот бизнес… – Он чуть слышно выматерился, но с большим чувством. – Достал уже! – Что так? – Вы как относитесь к селедке? – В целом положительно, особенно ежели с лучком да под водочку. – Вот и я раньше положительно, а теперь… – Он опять вздохнул. – Мне приказали поработать на одну московскую фирму. Вот и тружусь как проклятый, занимаюсь закупками. – Чего? – Рыбы, что здесь еще можно закупать. – И как? – Успешно. – Он опять выдал несколько слов, совершенно не достойных российского военного разведчика. – Селедка соленая, селедка копченая, она же маринованная. Жареная, блин, вареная, засахаренная, на хрен, с марципанами! – Успокойся. – Извините, сэнсэй, просто наболело. Все переговоры исключительно в рыбных ресторанах. Не успеешь сесть за стол, как ставят перед носом целый тазик с этой самой… селедкой. Кушайте, говорят, вер са венлиг! [5] – Кушаешь? – А что делать? Иначе обиды до потолка, как же можно не любить нашу селедочку? – Он вдруг резанул себя ладонью по горлу: – Вот где она у меня! Пельменей хочу! – Грустно, – посочувствовал я. – А мандарины закупать не пробовал? – Так не растут. – Ладно, считай, что я тебя пожалел. Вернемся к нашим баранам. О резиденте ты уже сказал, что по остальным? – Два папенькиных сынка. Пьют, таскаются по бабам, бьют баклуши и ждут повышения. – Дальше. – Парочка молодых, только после академии. Первый раз за кордоном, все в новинку. Ни хрена, естественно, не умеют и не очень-то хотят научиться. – Остается еще один. – Капитан Андрейко, он же Славик. – Что скажешь? – Старательный, толковый, инициативный. Меня, кстати, презирает. – Явно? – Нет, что вы! Просто чувствую. – Молодец, давай дальше. – Понимаете, сэнсэй, – замялся он, – не хочется говорить о человеке дурно, тем более что и фактов-то нет, просто… наш Боцман часто вслух страдает по утраченной империи, особенно если выпьет. – Интересно. – Обидно ему, видите ли, раньше, мол, была великая держава, а сейчас… А Славик что-то уж слишком искренне ему подпевает. Можно сказать, тоскует навзрыд по былому величию, которого сам толком-то и не помнит. – Мне тоже обидно, что с того? – Вы об этом не кричите. – Логично. Мы замолчали. Миновали поворот на аэропорт и вскоре въехали на мост. – Куда это мы, Костя? – В Швецию, здесь рядом. Глава 7
Крутой и мертвый – Приехали… – Окраина Мальме, где мы очутились, живо напомнила о родном отечестве: обшарпанные дома, мусор на тротуарах, общая заплеванность. Показалось даже, что кто-то неподалеку изящно выразился на «родном и великом». А может, и не показалось. – Ничего себе! – Именно так, сэнсэй. Раньше, говорят, был вполне приличный район, а сейчас здесь живут в основном иммигранты. Арабы, негры, sorry, афроскандинавы, албанцы, наши бывшие. – То-то мне мат послышался. – Вон тот дом, – указал он на пятиэтажку метрах в пятидесяти. – Второй подъезд, третий этаж, квартира семь «В». – Затем просунул руку в бардачок и извлек оттуда складную дубинку: – Пошли! – Рация есть? – Целых две. – Тогда давай одну. Я схожу сам, а ты побудь в машине, а то еще угонят, чего доброго. – Здесь это запросто. – Он протянул мне ключи и прямоугольную пластмассовую коробку. – Не спишь, – кладя рацию в карман куртки, сказал я, – смотришь по сторонам. Если что, даешь знать. – Сэнсэй. – Что? – Возьмите, – передал он мне дубинку, – не помешает. – А ты как же? – У меня есть монтировка. Две потертые личности на скамеечке перед подъездом лакировали пивком что-то более крепкое, третий дремал сидя. Когда я проходил мимо, никто даже не посмотрел вслед, больно я им был нужен. Сжав в кулаке дубинку, я шагнул в подъезд, поднялся по заплеванным ступенькам на этаж и, надев перчатки, открыл дверь. Остановился в прихожей и замер, прислушиваясь и принюхиваясь. Потом запер за собой дверь и приступил к работе… |