Книга Миллион в воздухе, страница 34 – Валерия Вербинина

– Она-то, может быть, и хочет их видеть, – сказала она, блестя глазами, – вопрос в том, хотят ли они видеть ее.

И с этими словами повернула обратно к дому.

Кристиан понял, что ему придется либо пропустить следующую гонку, либо просить денег у отца. Договориться с Амалией казалось проще, и он решил предпринять еще одну попытку.

– Сударыня, но ведь это все-таки не ваши птицы!

– Достаточно того, что они на моей земле, – возразила Амалия, – потому что все, что здесь, находится под моей защитой.

Кристиан тотчас же увидел логическую брешь и не замедлил в нее устремиться:

– Но это же абсурд, госпожа баронесса… Вот я, к примеру, нахожусь на вашей земле. И что это значит?

Амалия усмехнулась.

– Это значит, что вы тоже, – серьезно сказала она, – пока вы здесь.

Кристиан надулся. Надежда на помощь эксцентричной старой дамы таяла с каждым мгновением, а кроме нее, рассчитывать было не на кого.

– Я очень благодарен вам за ваше намерение, сударыня, – сдержанно начал он, – но от кого вы собираетесь меня защищать?

– Ну, может быть, от того же, от кого и павлинов, – заметила Амалия, и в глазах ее вспыхнули искры. – А это правда, что автомобилям, как и лошадям, хозяева дают собственные имена?

Немного удивленный таким оборотом беседы, Кристиан тем не менее подтвердил, что так оно и есть.

– То есть если кто-то предоставит вам автомобиль для гонок, но пожелает назвать его как-нибудь по-особенному, это возможно? – продолжала Амалия.

Кристиан мрачно поглядел на нее.

– Никто не даст мне автомобиль для гонок, – сказал он с вызовом, – хотя бы потому, что он может разбиться.

– Я дам, – сказала Амалия так просто, что можно было подумать, что в 1897 году автомобиль был не предметом роскоши, а самой обыкновенной вещью вроде пары перчаток или веера.

– Но у вас нет автомобиля!

– Значит, вы поможете его купить, – безмятежно ответила баронесса.

Тут, надо признаться, Кристиан не на шутку рассердился.

– Мне кажется, сударыня, – проворчал он, – что вы пытаетесь подкупить меня, как… как мисс Уинтерберри. Вы подарили бедной девушке дорогое платье, и она теперь на все готова ради вас, потому что раньше ей никто ничего подобного не дарил. Но я…

– Вы просто глупый мальчик, – отозвалась Амалия безмятежно. – Если бы я хотела вас подкупить, то уж точно использовала бы не деньги.

И она с удовольствием увидела, как храбрый д’Артаньян покраснел, как спелая вишенка.

– Лучше подумайте над моим предложением, – продолжала Амалия. – Машина моя, но выбираете ее вы. На гонках она будет носить то имя, которое я скажу. А во всем остальном предпочитаю положиться на вас, потому что ничего не понимаю в марках и типах моторов.

Кристиану ужасно хотелось произнести длинную речь о том, что он все-таки не ребенок и с ним не следует так обращаться, но они уже дошли до дома. Лакей вышел Амалии навстречу и вручил ей телеграмму. Распечатав ее, Амалия нахмурилась.

Ответ гласил: «СОЖАЛЕЮ НИЧЕМ НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ИСКРЕННЕ ВАШ».

Утром Амалия лично побывала на почте, чтобы отправить в Париж российскому резиденту О. телеграмму с оплаченным ответом. Телеграмма содержала шифрованный запрос, кто из враждебных агентов недавно был в Париже и мог иметь интересы на юге Франции. По мысли Амалии, все, что случилось в поезде, имело под собой крайне конкретную подоплеку – ее прежнюю деятельность, а раз так, любые сведения могли оказаться весьма кстати.

И вот теперь О., которого она знала много лет, О., который в глаза и за глаза называл ее «гордостью нашей Особой службы», попросту отказался помочь, – тот самый О., которого она вытаскивала из нескольких серьезных передряг и который когда-то клялся ей в дружбе до гроба.

Ей внезапно стало так обидно, словно отказ обесценивал и перечеркивал ту часть ее жизни, которая была связана с приключениями, тайнами, деликатными поручениями и трудной, напряженной деятельностью, которая не раз могла стоить Амалии здоровья, а то и жизни. Но тут Амалия вспомнила кое-что и сказала себе: «А что, если этот ответ вовсе не от О.?»

Дело в том, что утром, на почте, она ощутила нечто. У людей, которые долго и упорно занимаются какой-нибудь опасной, непростой работой – ловят преступников, к примеру, или служат в разведке, – инстинкт развивается иначе, чем у обычных людей, оттачивается, совершенствуется и порой приобретает масштабы настоящего ясновидения. Утром на почте все было как всегда, и служащие за конторками сидели самые обыкновенные, но Амалия каким-то сверхъестественным чутьем угадала, что что-то не так. И это ощущение не покидало ее, пока она сама не покинула здание почты.

Папийон держит ее на подозрении, это ясно. Что, если он решил просматривать ее корреспонденцию? Конечно, в телеграмме говорилось о шелке, а не об агентах, но догадаться, что одно подменило собой другое, не так уж сложно, особенно если узнать, кому телеграмма направлена.

– Что-то не так? – спросил Кристиан.

«Надо ехать в Париж, – подумала Амалия, – и встретиться с О. лично. Он или не он прислал мне ответ, но при встрече ему придется все мне рассказать».

Однако она тут же вспомнила, что завтра она отправляется в противоположном направлении вместе с экспрессом «Золотая стрела», чтобы понять, что случилось в поезде. Такое поручение никому нельзя было передоверить.

– Не забудьте взять билеты, – сказала она Кристиану. – Жду вас на вокзале завтра утром, заезжать за мной не надо.

И, кивнув ему на прощание, быстрым шагом взбежала по ступеням.

* * *

Набросок второго письма, найденный в сафьяновой книжечке Мэй Уинтерберри

Дорогая Флора!

Радуйся, я была в Монако и выиграла в казино. Конечно, половину денег сразу же послала домой, но все равно, тебе хватит на новое платье и шляпку, а еще я пришью тебе новые руки.

Тут происходит много всего таинственного, мы строим версии, и еще я стала Портосом. Я участвовала в расследовании, представь себе! Джек бы, наверное, никогда не поверил! Но пока расследование приостановлено, потому что А. должна кое-что выяснить, и она сказала, что до ее возвращения ничего предпринимать не надо.

Про Уолтера мне говорили, что он женится, а потом за ужином Бланшар сказал, что вряд ли. Я думаю, что адвокатам вполне можно верить в таких вещах. Он, правда, прибавил, что Уолтер скорее повесится, чем свяжет себя с одной из мисс Б., но к чему это сказано, я так и не поняла.

Бабушка все расспрашивала меня, где я была и куда ходила, а потом стала жаловаться, что я совсем не желаю ее знать. Она предложила мне сыграть на фортепьяно, но у них такое красивое фортепьяно, такое дорогое, все в позолоте, что я немножко струхнула и сказала, что играть не умею. По-моему, они мне не поверили.