Онлайн книга «Девушка с синими гортензиями»
|
А Жинетта в то мгновение не думала ни о Рейнольдсе, ни об очередном суде. Кусая губы, она подгоняла Буазена, чтобы тот ехал быстрее и нагнал зрителей, которые несколько минут назад покинули театр. – Вот он, вот он! – закричала она, увидев одиноко идущего Александра. Буазен перестроился и поехал вдоль тротуара. – Сударь! – сладко пропела Жинетта, высовываясь в окно. – Вы не зашли ко мне после спектакля. Вам не понравилось? Молодой человек остановился, остановился и Буазен. – Э… А надо было зайти? – спросил Александр нерешительно. – Теперь уже поздно, – вздохнула Жинетта. – Ой! Я забыла шляпку! «Значит, дело и впрямь серьезное», – подумал Буазен, пряча под усами улыбку. Ему нравился серьезный, спокойный молодой человек – во всяком случае, больше остальных ухажеров хозяйки, которых он знал. – Возвращаемся в театр? – на всякий случай предложил он. – Нет, – капризно сказала Жинетта. – Садись, – добавила она, обращаясь к Александру. Сын баронессы Корф не любил фамильярности, но тут актриса открыла дверцу и протянула ему руку. Все еще сомневаясь, молодой человек сел рядом с ней на заднее сиденье, и машина покатила дальше. – Тебе понравилось, как я играла? – спросила она, требовательно взяв его за пуговицу. – Да. – Тогда поцелуй меня. С точки зрения Александра, одно было вовсе не обязательно связано с другим, но ему так и не удалось объяснить это Жинетте, потому что она притянула к себе его голову и поцеловала сама. Они доехали до улицы Кардине, и Жинетта поднялась с ним вместе. Консьержка проводила их снисходительным взглядом. «Наконец-то он нашел себе девушку… Ну что ж, дело молодое! Интересно, где я ее раньше видела?» Утром Жинетта сказала Александру: – Только учти, я актриса. Не вздумай меня ревновать! – Не буду, – с подозрительной легкостью согласился ее любовник. – Скажи, зачем ты носишь эти жуткие накладки? Жинетта, которая перед зеркалом наводила красоту, недовольно обернулась. – Все женщины носят накладки, чтобы волосы были пышнее. Он поцеловал ее в плечо. – У тебя и так прекрасные волосы. – Дурачок, – нараспев проговорила актриса и достала круглую коробочку с помадой. – И это тебе тоже не идет. – Ты просто деспот, – заметила Жинетта, глядя на свое отражение. – А что за баронесса тебе письма пишет? – Неважно. Однако ей показалось, что юноша помрачнел. «О, какие мы скрытные! Ну и ладно. Все равно я все узнаю». – Скоро я начну репетировать новую пьесу. Придешь посмотреть? – А что я там буду делать? Жинетта так удивилась, что чуть не уронила помаду – этот человек обладал несравненным даром ставить ее в тупик. – Смотреть на меня, глупенький, – сказала она ласково. – Что ты вообще делаешь в Париже? – Я? Ничего. Читаю книги, хожу по музеям. – Да? – как-то неопределенно протянула Жинетта. С ее точки зрения, такое времяпрепровождение было странным. Александр насупился: – Мать хотела, чтобы я поступил в университет. – А ты? – А я не хочу. «Правильно, – подумала Жинетта. – Не встречала ни одного выпускника университета, с которым мне хотелось бы переспать». Вслух, впрочем, она спросила другое: – А девушка у тебя есть? С точки зрения Александра, задавать такой вопрос надо было до того, как они стали любовниками, а не после. Впрочем, все же признался, что у него никого нет. – Сколько же ты живешь в Париже? – Почти год. – Почти год, и у тебя нет девушки? – весело ужаснулась Жинетта. – Ты какой-то феномен! – Нет, – хмыкнул Александр. – Просто я разборчивый. – А-а… – протянула заинтригованная Жинетта. – Скажи, ты нарочно притворился при мне тогда, что упал в обморок? – Я не притворялся, – сухо обронил Александр. – Нет, ты хотел привлечь мое внимание! – настаивала Жинетта. – Ведь хотел? Вместо ответа Александр отобрал у нее коробку с помадой, а когда она возмущенно заверещала, взял салфетку и стал стирать помаду с ее губ. – Отдай! Отпусти! Нет, ты ненормальный! Просто ненормальный! В тот день она вернулась на улицу Фортюни рассерженная до глубины души и поклялась себе, что больше ноги ее не будет на улице Кардине. – Ты слышала новость? – спросила у нее Жюли. Ползая на коленях вокруг Жинетты, костюмерша прилаживала платье для премьеры новой пьесы. – Рейнольдс разводится. – Да, я знаю. Но это не значит, что он на мне женится, – со смешком ответила Жинетта. – Я у него вовсе не одна. Рейнольдс пришел на репетицию, наговорил ей тысячу любезных слов, а она смотрела в сторону и думала, где сейчас тот, другой. Неужели опять отправился кого-то спасать? Консьержка сказала ей, что, когда началось наводнение, молодой человек сразу же пошел добровольцем и почти каждый день то вытаскивал жильцов из пострадавших домов, то помогал перевозить людей из больниц, которым угрожало затопление. – Я был сегодня на мосту Александра Третьего, – рассказывал Рейнольдс. – Вода залила все опоры, целиком, но сам мост еще не затопила. Фантастическое зрелище! В центре города депутаты на лодках плывут на очередное заседание палаты… – Ради бога, хватит про это глупое наводнение, – перебила его Жинетта с недовольной гримаской. – Ты же знаешь, Жожо, что меня мутит от одного вида воды! Впрочем, колье, которое тот подарил ей, заставило ее забыть обо всем на свете, и актриса позволила Рейнольдсу остаться у себя на ночь. «Не буду больше думать о рыжем верзиле», – решила она утром, примеряя украшение. Если бы в эти дни Александр как-то дал о себе знать, все было бы кончено между ними. Но молодой человек упорно не показывался, и Жинетта забеспокоилась. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Вдруг он ранен или, не дай бог, утонул? Буазен вез ее из театра. По залитому водой тротуару ехал «всадник» на «лошади», имеющей человеческий вид и ухмыляющейся во весь рот, – когда началось наводнение, многие бедняки ухватились за него как за способ заработать и стали переносить господ на своих спинах, чтобы те не замочили ног. Со стороны это смахивало на то, как если бы взрослые вдруг решили поиграть в детскую игру. Кстати сказать, дамам везло больше – их переносили на руках, что послужило поводом для многих карикатур. – Буазен! – Да, мадемуазель Лантельм? |