Книга Девушка с синими гортензиями, страница 74 – Валерия Вербинина

– У меня вопрос, – проговорил собеседник, волнуясь. – Доктор Морнан знает, кто убил Матильду?

– Боюсь, что нет. В любом случае беседа с ним не будет иметь принципиального значения. Я лишь хочу уточнить у доктора одну деталь.

– Хорошо, – согласился Дюперрон после паузы. – Будь по-вашему. Я буду ждать вас в машине. Но если вам понадобится моя помощь…

– У нас есть инспектор, – улыбнулась Амалия. – Как представитель закона, он может задавать любые вопросы. Волей-неволей доктору придется отвечать.

Двое мужчин и одна хрупкая женщина вошли в дом и поднялись по лестнице на второй этаж. Бриссон позвонил в дверь.

– Что-то никто не открывает, – заметил он через минуту и позвонил снова.

– Мне кажется, – медленно проговорила Амалия, – дверь открыта.

Бриссон посерьезнел, отодвинул Амалию в сторону и толкнул створку. Та и в самом деле была не заперта. Но хуже всего было не это, а то, что полицейский разглядел в коридоре, в нескольких шагах от входа.

– Черт побери! – вырвалось у инспектора.

На полу у стены, в луже крови лежала немолодая женщина.

– Жена доктора, – мрачно обронила Амалия, узнав ее, и достала револьвер. – Пьер, оставайтесь здесь.

– За кого вы меня принимаете? – возмутился репортер.

Баронесса не стала его слушать. В сопровождении инспектора, который тоже достал оружие, она переступила через порог.

– Доктор Морнан!

Тот полулежал в кресле, сжимая рукой шею, из которой хлестала кровь. Шкафы в комнате были распахнуты, ящики стола выдвинуты. Сначала Амалия решила, что доктор мертв, но неожиданно глаза его открылись, и взгляд, полный муки, задержался на лице баронессы.

– Видаль, срочно бегите за врачом! По-моему, этажом выше живет один… Инспектор! Мы опоздали, звоните вашим, зовите их сюда!

Журналист выскочил из комнаты, едва не споткнувшись о порог. Бриссон заметался.

– Телефон… телефон…

– В гостиной, вон там, – показала Амалия.

Когда инспектор вышел, она подбежала к Морнану.

– Доктор, вы меня слышите? Кто это был?

– Н-не знаю, – с усилием проговорил Морнан. – Мы с женой вернулись из театра…

– Этот человек был здесь? Рылся в ящиках? – догадалась Амалия.

– Д-да.

Амалия огляделась, увидела бинт и стала разрывать его, чтобы перевязать раненого.

– Артерия… – прохрипел Морнан. – Бросьте, бесполезно.

Амалия пристально посмотрела на него.

– Доктор, это очень важно… Вы взяли письмо? После того как воры в первый раз залезли в склеп Лантельм, вы забрали только драгоценности или также взяли письмо?

Морнан слабо застонал, корчась на кресле.

– Да или нет, доктор? Вспомните, умоляю вас, от этого может зависеть человеческая жизнь!

– В моей спальне… – прохрипел доктор. – Налево… верхняя полка… Я хранил его в пакете. Я…

Он не успел договорить. Глаза мужчины закрылись. Но тут хлопнула дверь, и в квартиру вбежал Видаль в сопровождении врача.

– Ранение чем-то острым, вроде скальпеля, повреждена артерия, – проговорил врач, осмотрев рану. – Я постараюсь остановить кровь. Отойдите, сударыня, и вы тоже…

Вошел Бриссон и объявил, что его коллеги уже в пути. Амалия сказала, что ей нехорошо, и попросила позволения отлучиться в ванную. Однако вместо ванной она завернула в спальню Морнана и на верхней полке за медицинскими справочниками нашла завернутый в несколько слоев бумаги пакет.

Перебравшись затем в ванную, баронесса закрыла дверь, включила воду и сорвала бумагу. Под ней обнаружился запечатанный конверт, покрытый какими-то разводами, а в конверте лежало письмо, написанное уже знакомым Амалии размашистым почерком.

Баронесса села на край ванны и под аккомпанемент льющейся воды прочитала письмо от начала до конца, рассчитывая, что найдет в тексте прямое указание на убийцу. Но там его не оказалось. Зато теперь она была уверена, что письмо наконец попадет к тому человеку, которому было адресовано.

Амалия снова завернула конверт в обрывки бумаги и спрятала пакет в сумку. В дверь негромко постучал журналист.

– Сударыня… С вами все в порядке?

– Да, – откликнулась Амалия, – я сейчас.

Когда она снова вошла в гостиную, Бриссон спросил:

– Доктор успел вам что-нибудь сказать?

– Это было внезапное нападение, – объяснила Амалия. – Доктор и его жена вернулись из театра, и…

– Убийца Лантельм заставил их замолчать? – быстро спросил репортер.

– Убийца искал предсмертное письмо Лантельм, – сказала Амалия. – Он думал, что в нем имеется указание на него. И я почти уверена, что знаю, кто подал убийце такую мысль. Инспектор!

– Да?

– Я попрошу вас присмотреть за мсье Дюперроном. Всем известно, что он заказчик расследования, а так как убийца чувствует, что его вот-вот разоблачат, то может пойти на любое безрассудство.

– А вы, сударыня? Что будете делать вы?

– А мы с мсье Видалем отправимся поговорить с одним занятным господином. Заодно мсье Видаль проследит за мной.

– Так не пойдет, – насупился Бриссон. – Я должен знать, куда вы едете.

– Что ж, – кивнула Амалия, – не вижу причин скрывать. Я собираюсь навестить мсье Анри Невера, знаменитого когда-то драматурга.

Впрочем, когда баронесса и журналист поднялись на пятый этаж дома по улице Рише, оказалось, что Невера нет дома. Когда Амалия постучала еще раз, из-за двери донеслось мяуканье.

– Вот и прекрасно, – объявила несравненная баронесса, доставая связку каких-то железок, подозрительно напоминающих отмычки.

– Но мы же не собираемся… – начал Видаль и замолк.

– Не знаю, как насчет вас, – твердо ответила Амалия, – но я точно собираюсь.

После чего в несколько секунд осуществила преступное деяние, которое во всех цивилизованных странах квалифицируется как «проникновение в частное жилище со взломом».

– Нас арестуют, – предостерегающе шепнул законопослушный репортер, когда они вошли.

– А Бриссон на что? – последовала реплика его спутницы, и Видаль сдался.

Кот поглядел на незваных гостей своими загадочными синими глазами, поколебался и подошел к Амалии. Та спрятала отмычки, наклонилась и погладила его.

– А теперь, – объявила баронесса, – будем искать.

– Что именно? – растерялся журналист.

– Деньги, мой друг. Точнее – большие деньги… либо их следы.

Видаль уже давно понял, что с этой женщиной спорить бесполезно, и счел за лучшее покориться. Он занялся шкафом с книгами, а Амалия – столом.