Онлайн книга «Красные звезды»
|
– Эти – да. А вот «черные археологи», к примеру… – но Капелли не успел закончить. Его отвлек Тополь, точнее – труп химероида, которым тот прилежно занимался: – Нет, Костя, это не трогай!!! Рука Тополя замерла в одном сантиметре от неприятной крупной шишки на лбу мертвого инопланетянина. Шишка была увенчана металлическим колпачком с ажурными краями. «Похоже на украшение», – подумал я, вспоминая хризалид с их стразиками и позолотой. – Почему это?! – окрысился Тополь. Я давно заметил: он ненавидит, когда ему кто-то что-то запрещает; видимо, травма детства. – В этой шишке у химероидов расположена цепочечная железа. Та самая, которая генерирует одноименное излучение. Проблема в том, что железа остается активной еще несколько часов после того, как угасает сознание индивидуума. Примерно как у людей растут ногти и волосы после смерти… Цепочечной железе, конечно, не хватает уже энергии генерировать постоянное излучение… Но дать разряд, да такой, чтоб тебя на часок-другой парализовало, она очень даже может. – Разряд? Не надо нам такого! – Костя поспешно отдернул руку. – А вот его наплечный контейнер следует полностью опустошить. Там попадаются интересные вещи, – продолжал наставлять Тополя Капелли. Мы сообща перевернули труп, который, несмотря на малую силу тяжести, показался мне отлитым из чугуна (еще сказывались последствия кислородного обморока), и нашим взорам открылся короб в форме призмы с шестиугольным основанием. – Он просто так открывается? Или пароль нужен? – попробовал пошутить Тополь. – В качестве пароля я традиционно использую нож, – с этими словами Капелли достал предмет, на нож совершенно непохожий. На вид он скорее напоминал кастет. Хорош ножичек! Капелли прикоснулся «кастетом» к коробу, как бы намечая линию будущего разреза. Помедлил мгновение – и сделал несколько энергичных взмахов. Инопланетный материал неохотно раздался, расступился в стороны, обнажая содержимое контейнера. Десятка полтора предметов разной величины – от спичечного коробка до кирпича – дожидались нас в достаточно обыкновенной с виду выштамповке по пластику. Капелли решительно высыпал содержимое короба на предварительно расстеленный кусок теплоизоляции. – Это барахло… Это вообще сломано… А это еще тут зачем? – бормотал он. – А что тут у нас в футлярчике?.. Ого, «песочные часы»! Вот это находка! Хоть что-то хорошее в этот день… Зимин был бы рад. Мы с Тополем встревоженно переглянулись. Подумаешь, радость – какие-то часы! Тем более – песочные. Как по мне, взять бы время – да отменить. Вместе со всеми будильниками в шесть ноль-ноль, новогодними курантами под шампанское и часовыми бомбами… Не переставая издавать восторженное кудахтанье, Капелли провел над «песочными часами» (которые и впрямь были очень похожи на наши, земные песочные часы) ряд манипуляций. Открыл-закрыл миниатюрную дверцу в торце одной из сообщающихся колб (в глаза на миг ударил неожиданно яркий оранжевый луч), покрутил колбы друг относительно друга, зачем-то замерил на радиоактивность. Завершил свои исследования Капелли так: набросал в стеклянную колбу марсианского песка. В этот момент у меня зародилось подозрение, что наш товарищ занимается вещами абсолютно бессмысленными. В самом деле: а что, если горе помутило его разум? Ведь Зимин был его другом, а не просто каким-то сослуживцем! – Что это ты делаешь, коллега? – спросил я с психиатрической елейностью в голосе. – Проверяю, работает ли синтезатор, – проворчал Капелли. – Ты же говорил, это часы, – не отставал я. – Большинство Объектов получает в нашем ведомстве на удивление дурацкие названия, – вздохнул Капелли. – Да и не только Объектов. Взять хотя бы то же «цепочечное излучение»… Или «сотовый двигатель»… О-о… заработал! Капелли распрямился и протянул нам с Тополем «песочные часы» – в его движениях сквозила ликующая гордость отца, демонстрирующего своего первенца обалдевшей от счастья родне. – Спасибо. Но что нам с этим делать? – спросил я, принимая штуковину. – Да разуйте же вы глаза, пожарники! – рассердился Капелли. – Вот же! Вот! Вода! Я глянул в нижнюю колбу «песочных часов». Там и впрямь плескалось грамм сто аква дистиляты. – Ну и что? – А то, что я в верхнюю колбу положил песок. А в нижней образовалась вода! Трансъядерное превращение! В портативном приборе! – Алхимия? – проявил догадливость я. – Она самая! – Капелли сиял. В коробах других химероидов нашлось еще шесть таких точно «песочных часов». – Это была диверсионная группа. Поэтому каждому дали по синтезатору, – пояснил Капелли. – Вообще, это редкая удача. Литке будет просто в экстазе! А уж снабженцы в Комитете… – А что еще он умеет синтезировать? Золото может? – Витамины группы А, витамины группы Б, селен, цинк и воду. А еще медицинский гель и питательный гель. – То есть он делает еду из ничего? – Не из «ничего», а из сырья. И не еду, а дрянь. Ты этот их питательный гель не станешь есть, даже умирая от голода. Он ядовитый и воняет хуже сероводорода. – Главное, чтобы химероидам нравилось, – зачем-то сказал я. С роботизированной тачкой, полной боевых трофеев, или, как наверняка сказала бы резвая младость, «лута», мы уже в густых марсианских сумерках подошли к жилблоку, обезображенному атакой химероидов. На том месте, где раньше располагался аккуратный террариум воздушного шлюза, теперь скалились почерневшие клыки – всё, что осталось от алюминиевого силового набора. Следивший за нами кибернетик Благовещенский, едва смиряя раздражение, проворчал: – Неправильно идете. Мы здесь всё заварили изнутри… Я говорил уже! – Извини, – вздохнул Капелли. – От усталости мозги набекрень. – Входите через аварийный выход! Знаете где? – Я знаю. Проведу, – поторопился заверить Благовещенского Тополь. У меня, дорогие мои друзья и мутанты, за годы вредной для здоровья работы в Зоне Отчуждения развилась колоссальная сталкерская интуиция. И вот уж не знаю почему – наверное, от многочисленных контактов с инопланетными артефактами, – в ту минуту моя интуиция впала в истерику. «Опасность!», «Нельзя идти к аварийному выходу!», «Это ловушка!». Голосила она так пронзительно, что я даже остановился, пропуская вперед Тополя с Капелли. Обвел цепким взглядом параноика весь форпост. Ну, где угроза? Где? Серый скат крыши. Белый глянец стены. Шесть изувеченных инопланетян лежат как штабель дров. Кто-то, может, шевельнулся? Может быть, кого-то недострелили? |