Книга Мутангелы. Уровень дзета, страница 36 – Ая эН

Прошло довольно много времени. Сколько – Дима не знал. Иногда он отключался, словно засыпал с открытыми глазами, только без снов. А потом приходил в себя и удивлялся тому, как мог заснуть, испытывая такой стресс. Пытался сообразить, куда он попал, и вновь отключался. Наконец дверь опять открылась.

Кто-то включил в комнате свет. Дима был прижат к подушке не очень плотно, и полоску света сбоку заметил.

Клюшкин был в новой одежде, не в той, которая была на нем утром. Он взял в руки Диму и аккуратно посадил его в подушки.

– Ну, вот мы с тобой и попали в сказку, – прошептал Дюшка. – Дим, прости меня, что так получилось. Понимаешь, я никогда не хотел тебе зла. Но и никогда не считал тебя своим другом. Мне и в голову не могло прийти, когда я шел по белому следу нити…

И Дюшка расплакался. Прямо как маленький.

Дима не понял, о какой сказке идет речь. Мифы и предания ангелов начисто улетучились из его памяти. Но он подумал о том, что теперь, когда Дюшка догадался, что он – Дима, что-нибудь изменится.

– Жалко, что ты меня больше никогда не услышишь, – сказал Дюшка.

«Но я слышу тебя!» – мысленно возразил Дима.

– Ты был классным ангелом.

«Ты ошибаешься. Знаешь, сколько глупостей я наделал?»

– Но тебе никогда было меня не понять.

«Да я понимал тебя лучше, чем ты сам, дурачок!»

Клюшкин встал с кровати, походил по комнате. Опять заговорил:

– Ладно, ничего. Так даже лучше. Ну что бы я делал в вашем мире, сам подумай? Все равно, если говорить начистоту, я ни капельки не разделяю ваших взглядов на жизнь. А на загробную жизнь – звучит-то как! – и подавно…

Дюшка говорил, продолжая ходить по комнате. Он то появлялся перед глазами Димы, то превращался в размытое пятно.

– Ладно, я не буду поднимать тему конца света, понимаю, что это решалось без твоего участия. Но остальное… Ризи вы к себе не собирались брать, моих родителей и сестренок умотали в пленку… А тут мы с Бесом вместе, и Эля даже. Элька такая счастливая, ты б ее видел!

Дюшка улыбнулся. Слезы его уже высохли, и нос постепенно терял томатный окрас. Дима отчаянно пытался перейти в тонкое состояние. Он помнил о том, что раньше умел становиться почти прозрачным, а еще превращаться в газ и в такие штуки. Как же они называются?

– Элька даже не представляла, что в природе могут существовать такие замечательные места, как У-У. Мне кажется, они с Ризенгри могут быть очень счастливы. А я. Я тоже могу быть счастлив. Могу. Почему бы нет? Варю вы не спасли, но… Кроме любви, в жизни есть ведь еще и другие штуки, правда? Работа, хобби, математика… Дела есть. Друзья есть. Я им не скажу правду, никогда не скажу. Про нити ничего не скажу, ни за что… А название «Маленькие Каникулы» – это же только название, причем ваше название, ваша версия. Если я все буду делать правильно, не так, как в вашей сказке, то мы тут можем развлекаться хоть целую вечность. И без всяких там ангелов. С их дурацкими принципами! Вот!

Дрыньк! Дилиньк! Дон-дон!

– Да, я тут… Нет… Рядом, рядом… Сейчас к вам подойду… – Голос Дюшки, говорящего по телефону (Дима догадался о том, что вот эта клипса на ухе – что-то вроде местного телефона), был совсем другой, уверенный, даже веселый.

Но вот он окончил телефонный разговор, вновь обратился к кукленку, и тон его голоса опять стал жалким, извиняющимся.

– По правде сказать, я пока еще толком не понял, куда мы попали, в сказку, не в сказку… Еще предстоит разобраться. Ну, а если что пойдет не так, я теперь примерно знаю, что делать, попытаюсь сам, без чужой ниточки. Но я все-таки очень благодарен судьбе за то, что она подкинула мне этот белый след в тумане. Я не знал, куда он меня приведет, не знал, что тебя тут вот так…

Дюшкины глаза опять заблестели, но плакать на этот раз он не начал.

– Я вырос там, в этом тумане, – продолжил он. – Пока был там, жил там, совсем один. И я не знал, долгое время не знал, что ты тоже там. Капсулы с Ризи и Элей видел, а тебя – нет.

«О каком тумане он толкует? – тщетно пытался сообразить Дима. – О каких каникулах? Чей белый след? И почему я не могу не только двигаться, но и выходить в тонкое состояние? Я перестал быть ангелом?!»

– В любом случае, что произошло, то произошло. Не в моих силах что-либо изменить, хотя я понимаю, что уже не являюсь человеком и отвечаю абсолютно за все, что происходит в мире.

«Ему удалось попасть в биореактор и стать мутантом! – догадался Дима. – Но как?! Земля-11 остановлена. На каких землях у нас еще есть биореакторы? Как они с Ризи и Элей туда попали? И сколько времени прошло с момента, когда я поместил их в капсулы переноса между мирами?»

– Прости. Но я ничего не могу для тебя сделать…

Последние слова Дюшка произнес, остановившись прямо напротив Димы. Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор. Эти несколько секунд Дима пытался передать ему мысленный посыл, пытался загипнотизировать, пытался моргнуть. Но Дюшка отвел глаза и вздохнул.

– Если я буду и дальше разговаривать с куклами, я просто сойду с ума, – пробормотал он. – Это же просто кукла. Кукла. Димы Чахлыка больше нет. Увы. Но я в этом не виноват, да и изменить ничего не могу.

И Дюшка вышел.

Несколько дней или недель (Дима потерял счет времени, хотя часы были по-прежнему перед его глазами) в комнату никто не заходил. Механическую горничную, темно-зеленый с кнопочками аппарат на ножках с колесиками, можно было в расчет не брать. Все это время Дима пытался переварить слова Дюшки. Понять, что такое У-У, откуда взялась Эля, что за сказку Клюшкин имел в виду, и многое другое. Но мысли его расплывались, как акварельные краски на смоченном водой листе, а память стерлась кусками, словно была записана мягким грифельным карандашом на бумаге, по которой основательно прошлись ластиком.

Дюшка вошел в комнату неожиданно:

Громко и воодушевлено распевая, Дюшка бросился к тумбочке, достал пачку денег, сунул в сумку со словами:

– Последняя халява, завтра начинаю работать!

Потом схватил Диму поперек туловища и сунул в ту же сумку.

Первое путешествие Димы на уровне Пи оказалось неинтересным и совершенно непознавательным. Его качало в сумке между пачкой денег и яркой футболкой. Потом перед глазами пронесся кусок пола, появился и исчез угол шкафа…

Теперь Дима Чахлык лежал на какой-то полке среди кучи предметов, которыми Клюшкин пользовался очень редко. Просто лежал – и все. Он почти ничего не видел, но порой мог отличить день от ночи – шкаф закрывался неплотно. И почти ничего не слышал – Дюшка редко заходил в эту комнату. Он целыми днями пропадал где-то со своей новой подружкой, которую звали Ния. Это Дима понял, случайно поймав краем уха два обрывка телефонных разговоров Дюшки.