Книга Тяжело в учении, страница 101 – Елена Тебнёва

— О чем задумалась? — спросила до неприличия радостная Лана, вертясь перед зеркалом в новом цветастом платье. Ну точь-в-точь диковинная птичка, я, поганка бледная, в таком наряде потерялась бы, а подружке очень даже идет.

— О Лионе, — честно призналась я.

— Милая, это неразумно, — мягко сказала она.

— Почему? — не поняла я. По моему мнению, неразумно было бы вообще о нем не думать, да и забыть о себе мастер не даст.

Ланка замялась, закусила губу, похлопала лазурными глазищами, живо напомнив Лику, размышлявшую, сказать гадость или промолчать.

— Вик… Видишь ли, ты в таком возрасте, когда мир кажется… более чистым, ярким, чудесным, — запинаясь, начала подруга, а я даже дыхание затаила, боясь упустить хоть малейшую деталь этого спектакля. Похоже, не только у Лиона в последнее время с головой плохо. — Ну… короче… при таком раскладе возможно все — даже влюбленность в учителя…

Я задохнулась от неожиданности. Чего?! Она решила, что я?..

— Ты чего несешь? — сипло спросила я, глядя на подругу как на умалишенную. — Какая влюбленность?! В какого учителя?!

— Ты же только о нем и говоришь!

— А о ком еще говорить, если большую часть времени именно он меня и достает?! — в шоке пробормотала я. Надо же, как превратно иногда могут быть истолкованы жалобы на кого бы то ни было!

— Скажи еще, что Лион тебе не нравится! — устав от околичностей, в лоб заявила Ланка.

Я уже хотела было ответить, что так оно и есть, но задумалась. А действительно — нравится ли мне Лион? Между прочим, по нему многие девчонки вздыхают. Ага, те, которые знать не знают, какой мастер зануда и маньяк!

— Не скажу, — честно выдавила из себя я. Лана изумленно ойкнула, а я поспешила добавить: — Но это ничего не значит! Мне и Рэм нравится! И Лис! И Ал… Ну… одинаково как-то нравятся… — беспомощно закончила я под насмешливым взглядом Ланы.

Ну да, было бы не совсем одинаково, если бы кое-кто вел себя нормально, не гонял меня до седьмого пота и не иронизировал надо мной по поводу и без. Наверное. Но этого, разумеется, Ланке знать ни к чему. Во-первых, «бы» традиционно мешает, во-вторых, даже без всяких «бы» учитель всегда остается лишь учителем, а в-третьих, могут же у меня быть маленькие тайны?

А через несколько дней я поняла, что Лион во многом прав, и осознание это было даже приятным.

Зареванная Ланка влетела в комнату так, словно за ней все твари Бездны гнались. Оказалось, что не все, а одна, зато самая гадкая — изрядно подзабытый уже Нарл, который из-за обещания Рэма пустить его на наглядный материал и близко ко мне не подходил. А сейчас, видимо, наглость проснулась или же склероз подкрался, иначе с чего бы этот тип стал цепляться к Лантэлии?

— Он мне такое сказал, такое!.. — захлебывалась слезами Лана, обнимая свою подушку.

— Что, солнышко? — терпеливо вопрошала я, гладя расстроенную подругу по спутанным волосам.

— Не могу повторить вслух! — всхлипнула она.

— А ты на ухо скажи, — успокаивающе улыбнулась я.

Ланка подумала, придвинулась вплотную и сказала.

— Н-да-а-а… — протянула я, переварив услышанное.

Подруга, красная от злости и смущения, несчастная и обиженная, сидела тихо и смотрела на меня опухшими от слез глазами с такой надеждой, что я просто не могла ее разочаровать.

— Вот что, Ланочка! — решительно хлопнула я в ладоши. — Этот гад еще пожалеет, что боги наделили его даром речи! Ты только, — я с тревогой взглянула на девушку, — Лису не вздумай ничего рассказать!

— Я еще с ума не сошла! — возмутилась подруга, и я вздохнула с облегчением, ибо кровавое убийство в стенах Школы — это, конечно, эффектно, но совсем неэстетично!

Я шла по коридору, пытаясь придумать жестокую месть. Месть не придумывалась, зато голова охотно разболелась, намекая на то, что ей давно уже не пользовались по прямому назначению, то есть не думали. А сбивание оной всех углов спортзала — это отнюдь не разумное применение столь хрупкого мыслительного инструмента…

Пожаловаться Рэмиону? Низко и недостойно. Хватит уже прятаться за его спиной, пора самой решать свои проблемы. Пробраться к Нарлу в комнату и связать всю одежду в узлы? Мелко и смешно. Наслать на него какую-нибудь давно отбросившую лапки живность? Ага, так он и испугается… Я досадливо поморщилась. Дельные мысли никак не приходили в голову, а всякая ерунда ничуть не вдохновляла. Тьма, но что, что я могу сделать этому самоуверенному типу с силой слона, мозгами курицы и моральными принципами шакала?!

Выходило, что ничего. Зато он вполне мог. Об этом красноречиво свидетельствовала противная ухмылка вынырнувшего из-за поворота отморозка. Закон подлости в действии — помяни беса, он и появится! Коридор был пуст и темен, и на чью-либо помощь рассчитывать не стоило, но меня переклинило от злости и обиды за подругу.

— Ты, бесчувственный чурбан, имеешь хотя бы малейшее представление о совести?! — вместо привычного бегства пошла в наступление я, причем с таким жаром, что Нарл попятился. Потом сообразил, кто перед ним, остановился и протянул:

— Подружка нажаловаться успела?

— Твое счастье, что пока только мне, — прищурилась я.

— В гробу видал я и Рэма и эльфа! — зло сплюнул Нарл.

— Во сне небось? — невинно уточнила я, шалея от собственной наглости. — Только учти, тебе это снится, а они тебя реально туда уложить сумеют!

— Не нарывайся, — душевно посоветовал Нарл. — Как-никак твоего некроманта поблизости не наблюдается, так что…

— Как-никак твоих дружков я тоже что-то не вижу, а потому не особо умничай, — огрызнулась я.

— Думаешь, я тебя боюсь? — расхохотался он.

— Не боишься, — легко согласилась я. — Но будешь! Знаешь ли, у меня большие перспективы в плане личностного и профессионального роста, чего не скажешь о тебе, уже достигшем потолка и физического и умственного развития.

С минуту Нарл усиленно морщил лоб, пытаясь понять смысл моего высказывания, и, судя по наливающемуся краской лицу, все-таки понял. Небезнадежен, однако!

— Ну все, пигалица, — прорычал он, недвусмысленно разминая руки. — Тебе конец!

Я зло усмехнулась и подалась ему навстречу, без проблем поднырнув под тяжелый кулак…

Минуту спустя, потирая наливающуюся болью скулу и любуясь постанывающим у стеночки Нарлом, я поняла, что в данный момент почти обожаю Ривенса, невесть с чего решившего вдолбить в мою голову воинскую премудрость. Побитый — мною, бесы побери, побитый! — Нарл являлся лучшей наградой за все мои синяки, шишки и нещадно ноющие мышцы. Несмотря на то что парочку ударов я все же пропустила, мне было невероятно хорошо. И пусть моя победа в большей степени обусловлена эффектом неожиданности, чем моими сомнительными пока что навыками, это не столь важно. Душа пела — и требовала праздника!