Онлайн книга «Тяжело в учении»
|
— Так и ты — тоже! — не выдержав, нахмурилась сестра. — Что — тоже? — Когда ты хотела общаться со мной? Тебя не интересовали ни куклы, ни вышивание, ты целыми днями где-то пропадала, лазила по деревьям, как мальчишка, сбегала в подземелья… Разве у тебя было время на то, чтобы просто тихо и мирно посидеть в саду со мной и моими подругами? — Которые на дух меня не переносили! — Которым ты виртуозно устраивала гадости! — Лишь в ответ на выпады в мой адрес! — Вик… — устало сказала сестра. — Я никогда не могла понять тебя. Но это не значит, что мне на тебя плевать! Я не нашлась с ответом. Опустив глаза, теребила рукав, не зная, как реагировать на подобное заявление. Слишком много всего произошло за последнее время, мое мировоззрение уже не единожды переворачивалось с ног на голову и обратно, а теперь еще и это… Хуже мог быть только папочка, примчавшийся в Школу, дабы покаяться во всех прегрешениях и попросить прощения. Задумчиво посмотрела на сестру, явно ожидающую хоть какой-то реакции на свои слова, набрала в грудь побольше воздуха и… — Лика, а ты одна приехала? — осторожно спросила я, прислушиваясь к набирающему обороты вою за дверью. Сестра нахмурилась и кивнула, но не столь уверенно, как хотелось бы… А вой в коридоре тем временем сменил интонацию — со зловещей на жалобную, а потом и вовсе обернулся обиженным писком. Я рывком распахнула дверь и застыла на пороге, любуясь открывшимся зрелищем: Краснояра, взъерошенная и озадаченная, крепко удерживала за шиворот мелкого худенького светловолосого мальчишку лет десяти, пыхтящего, словно сотня разозленных ежиков. — Ты чей? — растерянно вопросила мастерица, не без любопытства разглядывая ребенка. — Мой, — обреченно призналась я. Краснояра улыбнулась и, пожав плечами, пошла дальше, а обретший свободу сорванец опрокинул меня на пол, попытавшись с разбегу забраться на шею, а мои уши заложил истошный вопль: — Ви-и-ики!!! — Свят, отпусти сестру, — строго приказала Светлолика, возвышаясь над нашей почти скульптурной композицией. — Немедленно! Младшенький неохотно повиновался, и я смогла вдохнуть полной грудью, но неожиданная мысль заставила подавиться воздухом. Вместо того чтобы подняться и как следует поздороваться с братцем (эх, жаль, розог здесь нет!), я нервно заозиралась, даже на потолок посмотрела — убедиться, что оттуда на меня никто не спрыгнет. — Я один здесь, — хихикнул Святомир, заметив мои маневры. — Вот чем угодно поклясться могу, хочешь? — Не хочу, — поспешно отказалась я, памятуя, как однажды близняшки клялись папочкиной короной, которая после благополучно сломалась. — На слово поверю. Только если Зареслава найдет кто-то из учителей, не поздоровится вам обоим! — Не найдет, — покачал головой с сильно отросшими вихрами мелкий царевич — и поспешно добавил, явно впечатленный не шибко добрым выражением моего лица: — Даже если бы Зар был здесь, никто бы его не заметил, меня же не заметили! — А за шкирку не тебя поймали? — беззлобно хмыкнула Лика, ненавязчиво затолкав нас в комнату и прикрыв дверь. — Сбой маскировки, — поморщился братец, сияя восторженными глазищами. — Ви-и-ик, правда, я молодец?! — Угу, — ошарашенно покивала я, — молодец-огурец… Какого беса ты здесь делаешь?! Последнюю фразу мы со Светлоликой проорали хором, заставив братишку втянуть голову в плечи и оглядеться в поисках подходящего для пережидания сестринского гнева укрытия. Такового в пределах видимости не оказалось, а лезть под кровать Свят посчитал ниже своего достоинства, а потому, прижавшись к стене и скрестив руки на груди, приготовился к экзекуции. Тоже мне былинный герой-одиночка! — Я по Вики соскучился, — нахохлившись и моментально став похожим на драчливого воробья, ответил младшенький. — Не одна Лика на это право имеет! Окинув щуплую мальчишечью фигурку критическим взором, я хихикнула раз, другой… и осела на пол от хохота, вытирая слезы рукавом и не обращая внимания на суетящихся вокруг брата и сестру. Следовало уехать из дома только ради того, чтобы узнать, что по тебе, оказывается, тоже могут скучать… Наконец я успокоилась, отдышалась, свыклась с дикой мыслью о существовании скучавших родственников, и мы уселись за стол. Сестрица прихлебывала остывший чай, братец уплетал сладкие пирожки, а я внимала его сбивчивому рассказу о делах домашних. Братья-разбойники жаждали отправиться в Школу в полном составе, однако в таком случае во дворце стало бы подозрительно тихо, и их отсутствие обязательно бы обнаружили. Потому, пораскинув мозгами, братишки решили, что с Ликой поедет лишь один, а второй останется дома и будет изображать бурную деятельность, дабы никто не заметил недокомплект. При жеребьевке повезло Святомиру (он вообще более везучий, может, потому, что намного хитрее братца), и Зар скрепя сердце остался во дворце, а Свят, под шумок опустошив один из чемоданов Лики («Все равно ты бы в него даже не заглянула!» — в ответ на возмущенный возглас сестры заявил он), благополучно добрался до желанной цели. — А просто, по-человечески, попроситься нельзя было? — хмуро осведомилась Светлолика, пока я переваривала рассказ младшенького. — Так бы ты меня и взяла, — насупился Святомир. — Забыла, как вредителем обозвала?! — Вредитель и есть, — подтвердила нелестное мнение старшая сестра и, судя по залегшей между идеальными бровями морщинке, задумалась о том, какой части гардероба лишилась по вине неугомонного братца. Я ей совершенно не сочувствовала, потому что никак не могла понять, зачем, уезжая из дому даже на одни сутки, сестра всегда берет с собой целый ворох вещей, большую часть которых все равно не наденет. Кстати о доме… — Лика, как это тебя муж отпустил? — не без ехидства поинтересовалась я. — А она не спрашивала, — немедленно сдал сестру Свят. — Она ж у батюшки гостила, а потом якобы к себе засобиралась — мы с Заром случайно узнали, что на самом деле она к тебе едет! Светлолика покраснела и попыталась отвесить младшему недостойную царской дочки затрещину, однако братишка привычно увернулся, успев прихватить с блюда последний пирожок и показать злой Лике язык. — Значит, батюшка тоже не знает, что ты здесь, — равнодушно обронила я. — Вик, ты же понимаешь… — замялась сестричка. — Понимаю, — с тем же выражением кивнула я. Еще бы не понимать. Царские методы перевоспитания младшей дочери явно не предусматривали визитов родственников и прочие милые сердцу пустячки. — Он уверен, что ты скоро вернешься, что не выдержишь и сдашься, — без малейшего зазрения совести наябедничал Святомир, облизывая сладкие пальцы, получил по рукам от воспитанной Лики и ничтоже сумняшеся вытер липкие ладошки о скатерть. Сестра только глаза закатила, но высказаться не успела — в дверь тихо постучали. |