Онлайн книга «Такой чудесный день»
|
Снежинка остановила Скола и попросила поднять запястье; прилепила что-то к браслету и потерла. Скол пощупал: вместо цифроимени – гладкая поверхность. В сочетании с завязанными глазами это породило чувство бестелесности: вот-вот он оторвется от земли, просочится сквозь стены и растворится в пространстве. Снежинка снова взяла его за руку. Прошли еще немного. Раздался стук. Скрипнула дверь. Послышались голоса, которые тут же смолкли. – Привет, – сказала Снежинка, выводя его вперед. – Это Скол. Так ему нравится. Задвигали стульями. Кто-то потряс ему руку. – Меня зовут Король, – произнес мужской голос. – Рад, что ты решился прийти. – Спасибо. Снова рукопожатие, более сильное. Голос тоже мужской, постарше. – Снежинка говорит, ты отличный художник. Я Леопард. Еще руки, женские. – Здравствуй, Скол, я Лилия. – Воробейка. Надеюсь, будем видеться. – Тихоня, жена Леопарда. Здравствуй. Последний голос был старческим, два предыдущих – молодыми. Скола усадили. Он нащупал перед собой гладкий пустой стол, не прямоугольный – то ли овальный, то ли большой круглый. Присутствующие тоже расселись: Снежинка – справа от него, кто-то еще – слева. Скол уловил запах гари, принюхался. Остальные, судя по всему, ничего не замечали. – Что-то горит. – Табак, – ответил слева от него пожилой голос Тихони. – Табак? – Мы курим, – пояснила Снежинка. – Хочешь попробовать? – Нет. Кое-кто засмеялся. – От этого не умирают, – произнес откуда-то слева Король. – Подозреваю, что курение в некотором роде даже полезно. – И очень приятно, – добавила сидящая напротив молодая женщина. – Спасибо, не надо. Снова смех и реплики. Потом голоса стихли. Снежинка накрыла его правую руку своей. Он хотел было ее убрать, но сдержался. Идиот. Зачем он пришел? Что делает здесь с повязкой на глазах среди больных товарищей с мнимыми именами? Табак! Сто лет как эту гадость полностью изничтожили. Где только, злость возьми, они его берут? – Извини за повязку, – произнес Король. – Полагаю, тебе объяснили, почему она необходима. – Да. – Я объяснила, – подтвердила Снежинка. Она больше его не держала, и он убрал руки на колени. – Мы, как ты уже понял, ненормальны, – сказал Король. – И делаем многое из того, что принято считать нездоровым. Однако мы думаем – нет, убеждены, – что все совсем не так. Голос был сильным, глубоким и властным. Скол вообразил крупного, могучего мужчину лет сорока. – Не стану вдаваться в подробности – в твоем нынешнем состоянии они тебя встревожат и расстроят, так же как, очевидно, встревожил и расстроил тот факт, что мы курим. Со временем ты все сам узнаешь, если, конечно, наше знакомство продлится. – В моем нынешнем состоянии? Что вы имеете в виду? На секунду воцарилась тишина. Кто-то из женщин кашлянул. – Ты притуплен и нормализован последней терапией, – ответил Король. Скол неподвижно глядел в его сторону, пораженный абсурдностью этих слов. Еще немного подумал и произнес: – Я не притуплен и не нормализован. – Притуплен, – повторил Король. – Как и прочие члены Семьи, – добавила Снежинка. Справа, откуда-то из-за нее, раздался пожилой голос Леопарда: – Все, не только ты. – Из чего, по-твоему, состоит терапия? – спросил Король. – Из вакцин, энзимов, контрацептива, иногда транквилизатора… – Всегда – транквилизатора, – поправил Король. – А также ЛПК, который сводит к минимуму агрессию, радость, остроту восприятия и все остальное, на что, драка побери, способен мозг. – Включая сексуальное желание, – вставила Снежинка. – Да, – подтвердил Король. – Десять минут механического секса в неделю – ничтожная доля от возможностей человеческого организма. – Я не верю. Все это ложь. Его стали убеждать. – Поверь, Скол! – Это правда! – Так и есть! – Ты же работаешь с генами, – продолжал Король. – Разве не к этому стремится генетика? Убрать агрессию, подчинить половой инстинкт, встроить в психику отзывчивость, послушание и благодарность… А покуда генная инженерия ковыряется над ростом и цветом кожи, ее функцию выполняет терапия. – Терапия нам помогает. – Она помогает Уни, – возразила женщина напротив. – И поклонникам Уэя, которые создали Уникомп, – добавил Король. – Терапия не помогает. По крайней мере, вреда от нее гораздо больше. Она превращает нас в роботов. Скол помотал головой раз, другой… – Снежинка говорила, – ровным тихим голосом, оправдывая свое прозвище, произнесла Тихоня, – что у тебя есть нездоровые наклонности. Ты никогда не замечал, что они набирают силу перед терапией и ослабевают сразу после нее? Снежинка добавила: – Спорим, ты сделал ту рамку за день-два до? Он на секунду задумался. – Не помню. Но когда в детстве я думал о разных профессиях, сама идея после терапии казалась глупой и до-У, а накануне была… интересной. – Вот видишь, – сказал Король. – Это нездоровый интерес! – Еще какой здоровый, – возразил Король. Женщина напротив добавила: – Ты жил, чувствовал. Любое чувство лучше, чем полное их отсутствие. Скол вспомнил об укорах совести, которые скрывал от наставников с момента окончания академии, и кивнул. – Да. Возможно. – Он повернул лицо к Королю, женщине напротив, Леопарду и Снежинке, жалея, что не может открыть глаза. – Я не понимаю: вы тоже проходите терапию. Как… – Сниженные дозы, – ответила Снежинка. – Мы добились уменьшения концентрации некоторых компонентов, – пояснил Король. – И не настолько роботы, как думает Уни. – То же самое мы предлагаем тебе, – продолжила Снежинка. – Шанс больше видеть, чувствовать, делать, получать больше удовольствия. – И быть более несчастным. Не забудьте предупредить. Это был голос второй молодой женщины, мягкий и чистый. Она сидела по ту сторону стола, слева, рядом с Королем. – Неправда, – возразила Снежинка. – Правда, – произнес чистый, почти девчоночий голос. Ей не больше двадцати, прикинул Скол. – Порой ты будешь ненавидеть Христа, Маркса, Вуда и Уэя и мечтать поджечь Уни. Придут мысли сорвать браслет и убежать в горы, как неизлечимые прошлого, чтобы делать то, что хочется, и самому решать, как жить. |