Книга Такой я была, страница 52 – Смит Эмбер

– Мне казалось, ты за меня порадуешься. Разве ты не рада?

– Поздравляю. – Я медленно хлопаю в ладоши два раза.

Ее улыбка улетучивается. Заметив знак «стоп», она сбрасывает скорость.

– Какая муха тебя укусила?

– Такая, что ты меня вчера бросила!

– Ты о чем?

– А ты подумай, Мара. Что за день был вчера?

– Не знаю. Четверг?

– Знаешь, просто забудь. Все равно никому нет дела.

– Ладно, – коротко отвечает она, выжимает газ, и мы выезжаем на главную дорогу.

Всю дорогу до школы мы молчим. В машине душно, в воздухе висит все невысказанное, все чувства, которые мы так долго подавляли. Напряжение такое сильное, что кажется, будто лобовое стекло вот-вот треснет. Когда мы наконец паркуемся, я срываю ремень и собираюсь открыть дверь, как клапан, который спасет нас от взрыва.

– Погоди, Иди, – окликает меня Мара. Я останавливаюсь. – Не хотела тебе говорить, но… все равно скажу. – Она делает глубокий вдох и выдох. – В последнее время с тобой невозможно общаться. Правда. Мне очень, очень тяжело с тобой. С тех пор как мы с Камероном стали встречаться, ты ведешь себя, как… – Она замолкает, подыскивая слово помягче.

– Как сука? – Я смеюсь. Я бы сказала очень стервозная сука.

– Да, – медленно соглашается она.

– Ну, с тех пор, как вы с Камероном начали встречаться, ты стала хреновой подругой. И с тобой тоже невозможно общаться. Ты настолько эгоцентрична, что кроме себя и своих проблем вообще ничего вокруг не замечаешь! Никто не заставляет тебя со мной дружить, Мара, и если у тебя есть занятия поинтереснее – ради бога, не буду путаться у тебя под ногами. – Я останавливаюсь лишь потому, что мне нужно перевести дыхание.

– Ого. Ты правда так сильно завидуешь? – обвиняющим тоном бросает она.

– Завидую? Не смеши меня!

– Тебе просто невыносимо видеть, что я счастлива, да? – спрашивает Мара, как будто думает, что я отвечу на такой обидный вопрос. – Что ж, я не собираюсь быть несчастной лишь потому, что ты такая! И будь мы настоящими подругами, ты бы этого не захотела! Ты бы порадовалась за меня!

– Я не несчастна. И не хочу, чтобы ты была несчастной. Как тебе вообще такое пришло в голову?

– Нет, хочешь! И вечно утягиваешь всех в свою трясину! Но я больше не буду это терпеть! С меня хватит, слышишь? Вперед, будь несчастной, если тебе так хочется, но только меня не трогай, ясно? Мы с Камероном любим друг друга, я счастлива, а ты ведешь себя так, словно это что-то плохое, и ведешь себя так, будто я дура какая-то!

– А может, это и так. Только жалкая дура позволит парню полностью контролировать свою жизнь! – кричу я и чувствую, как кровь приливает к каждой клеточке тела.

– Сама ты жалкая! Пусть лучше в моей жизни будет кто-то, кому я небезразлична, чем… – К счастью, она замолкает, так и не сказав то, что хотела – то, что уже давно вертелось у нее на языке.

– Давай, Мара, договори! Чем что?

– Сама знаешь, – выплевывает она. – Ты-то о своих парнях забываешь, просто приняв душ! И кто из нас жалок?

Я ухожу, не успев осознать смысл ее слов, и хлопаю дверью так сильно, что плечо хрустит.

Весь день мы не смотрим друг на друга и не разговариваем. Проходит суббота – ничего. Она звонит в воскресенье. Я не беру трубку, включается голосовая почта, и я сразу прослушиваю сообщение:

«Привет. Это я. Прости, пожалуйста, что забыла про твой день рождения. Может, ты права, и я хреновая подруга. Прости за все, что я тебе наговорила. И за свой тон. Но все действительно так, Иди. И нам, наверное, нужно об этом поговорить. Перезвони, когда получишь сообщение. Пока».

В понедельник иду в школу пешком и прихожу слишком рано. Времени еще полно, и я решаю разобраться в шкафчике. Потом за спиной слышатся шаги, и, даже не оборачиваясь, я понимаю, что это Мара. Притворяюсь, что ее не вижу, хотя, кроме нас двоих, в коридоре никого.

– Привет, – говорит она и встает рядом. – А я за тобой заезжала. Твоя мама сказала, ты рано ушла.

Я молчу и просто продолжаю перебирать листки бумаги, накопившиеся на дне шкафчика.

– Мы теперь не разговариваем? – резко спрашивает Мара.

Я поворачиваюсь.

– Думала, ты мне позвонишь, – продолжает она. – Ты получила мое сообщение?

– Да, – отвечаю я.

– Значит, нарочно не перезвонила?

– Я не на такое извинение рассчитывала.

– А тебе не кажется, что ты тоже должна передо мной извиниться?

Мы стоим, скрестив руки, и обе ждем, пока заговорит другая.

– Ладно, прости за то, что я тебе наговорила, – выпаливаю я. – Я вовсе не считаю тебя жалкой дурочкой из-за того, что ты с Камероном. И хочу, чтобы ты была счастлива. Честно. Просто… ты очень меня обидела.

– Иди, я знаю. Мне так стыдно за все, что у меня вырвалось. Я просто тревожусь за тебя, понимаешь? А то, что забыла про день рождения – так я самая ужасная дура в мире! Как я могла забыть? До сих пор поверить не могу.

– Да ладно. Ничего страшного. Это я взорвалась.

– Нет. Я повела себя просто ужасно. Это непростительно.

– Простительно, – отвечаю я. – Раз в семь лет поссориться можно. Давай так: я прощаю тебя, а ты меня.

– Договорились. – Мара улыбается.

– Так расскажи, – я знаю, что она умирает от желания поделиться со мной, – как все прошло?

Она вздыхает, прислоняется к шкафчикам и мечтательно смотрит в потолок.

– Потрясающе. Это было так здорово, Иди, правда. Никогда не думала, что буду испытывать к кому-то такое… Но здесь не хочу об этом говорить. Давай смоемся, пока нас не увидели? Позавтракаем где-нибудь и сделаем вид, что опоздали. Я угощаю, ладно?

Я захлопываю шкафчик.

– Достаточно было сказать «давай смоемся», – смеюсь я. Мы бежим к ближайшему выходу.

Кейлин приезжает на день Благодарения, как и планировал. Он пытается делать вид, что между нами все в порядке, но мы оба понимаем, что это не так. После ужина в пятницу он подходит к двери моей комнаты и стучится. Заглядывает внутрь и говорит:

– Так как насчет завтра, Иди? Сходим куда-нибудь вдвоем? Не забыла?

– Давай, – я пожимаю плечами.

– Отлично. – Брат улыбается, но не уходит, а смущенно стоит на пороге. – Я ухожу, так что… – Поднимает руку, машет мне, направляется к выходу.

– Я тоже ухожу, – кричу я ему вслед, как будто у нас с ним соревнование.

Он возвращается.

– Да?

– Да, и что?

– Ничего, – отвечает он и бросает на меня мрачный взгляд. – Будь осторожна, ладно, Иди?