Книга Такой я была, страница 69 – Смит Эмбер

– Иден, что случилось?

Тогда я оглядываюсь. Взгляд снова падает на карандаши. Джош ждет, когда прозвучит слово, которое я просто не в силах произнести.

– Что случилось? – повторяет он.

Я протягиваю руку и беру стакан с карандашами. Достаю красный восковой мелок, сломанный пополам. Снимаю бумажную обертку и отрываю кусочек салфетки. Когда мелок касается бумаги, рука слабеет, как сломанная. Начинаю аккуратно выводить буквы, но такое уродливое слово необязательно должно выглядеть красивым. «МЕНЯ», – пишу я дрожащей рукой. «ИЗНА…» – руки трясутся, «З» вместо округлой выходит заостренной. «…СИЛОВАЛИ», – быстро, с нажимом дописываю я. «МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛИ» – я смотрю на надпись всего секунду, а потом складываю бумажку пополам и подвигаю к нему. Бумажка скользит по столу мимо моей тарелки и его чашки, мимо пролившихся капель сиропа. Я отдаю ему бумажку, вложив в этот жест всю свою душу, веру и надежду. Джош берет этот маленький клочок, и мне остается лишь сидеть и смотреть вниз, на свои колени, вцепившись дрожащими руками в край сиденья.

Мои слова у него. Я рассказала. Теперь он знает мой секрет. Секрет больше мне не принадлежит. Я больше не смогу лгать. Я закрываю глаза, жду, когда он прочитает эти слова, произнесет хоть что-нибудь. Но он молчит. Заставляю себя открыть глаза и смотрю на него. А он на меня. Его лицо непроницаемо.

– Ты… тебя… ты… ты кому-нибудь рассказала? Была у врача? Ты… с тобой все в порядке? – Его взгляд скользит по мне, Джош смотрит на меня как на потерпевшую, ищет синяки и повреждения, которых нет.

– Нет, я никому не рассказывала и не была у врача. И я не в порядке. – голос срывается. – Я совсем не в порядке. – Нет, плакать нельзя. Только не здесь.

– Иден, давай я тебя отвезу. Поехали. Поедем прямо сейчас. – Парень берет ключи и отодвигает стул, собравшись уходить.

– Нет, нет. – Я тянусь через стол и беру его за руку. – Это… это не только что случилось, – шепотом объясняю я. – Это было давно.

– Что? – Он придвигает стул. – Когда?

– Три года назад. Почти день в день.

– Иден, что… что это значит? – Джош высчитывает дату. – Но это было даже до того, как мы… почему я об этом не знал, Иден? Почему ты мне не рассказала?

Я лишь качаю головой. Мне всегда казалось, что есть тысяча причин, веских причин ему не говорить, но сейчас, когда мы сидим напротив друг друга, я не могу вспомнить ни одной.

Я оглядываюсь. Земля на месте. Я все еще жива. Пол не разверзся под ногами и не поглотил меня. Я не вспыхнула и не сгорела.

Когда я думала о том, что случится, если я расскажу, то представляла разные варианты развития событий, но не могла предположить, что не произойдет ничего. Все в точности как было раньше. Громадный метеор не обрушился на Землю и не уничтожил человечество. На кухне по-прежнему гремит посуда, радиоприемник настроен на волну старых хитов, люди вокруг разговаривают как ни в чем ни бывало. Мое сердце все еще бьется, легкие работают. Я специально проверяю: вдох – выдох. А Джош все еще сидит напротив.

– Иден, кто… – начинает он.

– Все в порядке? – К столу вдруг подходит официантка.

– Да, все отлично, принесите счет, ладно? – просит парень.

– Хорошо. Вам упаковать с собой? – Она переводит взгляд с Джоша на меня.

– Нет, спасибо. Можете забрать. – Джош отталкивает тарелку: к еде он почти не притронулся. Официантка растерянно смотрит на его скривившееся лицо и бросает на меня умоляющий взгляд: неужели невкусно?

– Я тоже больше не хочу, спасибо. – Пытаюсь ей улыбнуться – мы не будем устраивать скандал, мы не такие, молча сообщаю я ей. Она вздыхает с облегчением.

– Хорошо. Спасибо. – Порывшись в кармане фартука, официантка достает счет и кладет его на стол. – Хорошего дня.

– Хочешь уйти? – спрашивает он.

Я киваю.

– Да, только… у меня нет денег. Прости.

– Брось, – отмахивается Джош, – все в порядке. – Он достает из кошелька две двадцатки, кладет на стол, и я замечаю, что его руки дрожат. Кажется, он тоже растерян – оставил официантке восемнадцать долларов чаевых. Он в шоке. Мы пробираемся к выходу, и его рука зависает в паре сантиметров от моего плеча. Наверное, он боится до меня дотрагиваться.

Парень подходит к пассажирской двери, чтобы сперва села я. Открывает ее, но так и стоит, глядя в пустоту.

– Ты что? – спрашиваю я.

– Иден, мне так жаль, я должен был…

– Ты ничего не мог сделать. Правда.

Но это же не так. Он стоит совсем близко и, кажется, не знает, что делать дальше. Я тоже не знаю, но делаю шаг вперед и обнимаю его. А он – меня. Мы долго стоим так молча, и мне хочется вечно стоять рядом с ним, хотя даже этого было бы недостаточно.

– Давай сядем в машину. – Джош наконец отпускает меня.

Открывает дверь и захлопывает ее за мной. Обходит машину кругом, и я думаю: как здорово, должно быть, быть его девушкой. Той, другой девушкой. Наверное, они идеально подходят друг другу. Она наверняка умна, красива и заставляет его смеяться. И никаких тараканов у нее нет, голова на месте. А он, должно быть, любит ее и дарит подарки на день рождения; наверняка встречался с ее родителями и понравился им, потому что разве Джош может не понравиться? А после колледжа они поженятся. И его девушка не врет ему и не играет с ним в игры. Короче, она должна быть моей полной противоположностью.

Парень заводит машину и включает печку. Салон все никак не прогреется.

– Иден, неужели ты никому не рассказывала? – спрашивает он.

Я киваю.

– Кто это сделал? Ты знаешь, кто это был?

– Да. Я знаю, кто это был.

– Кто?

Слезы подступают к горлу откуда-то из глубины.

– Я не могу сказать, – машинально отвечаю я.

– Почему?

Я дергаю за ниточку на шарфе.

– Почему, Иден? – повторяет Джош.

– Просто не могу и все.

– Я его знаю? Поэтому не можешь?

Мой мозг борется с телом. Я приказываю телу сидеть спокойно, не выдавать меня, но вот проклятье – оно не слушается. Я киваю. И слезы катятся из глаз ручьем – не успеваю их вытирать. Я не могу произнести его имя.

– Ты можешь, – он словно читает мои мысли. – Мне можешь сказать.

– Ты мне не поверишь, – всхлипываю я.

– Поверю, – тихо отвечает он. – Даю слово.

– Я много врала тебе, но клянусь, на этот раз не вру! Я знаю, что все считают меня шлюхой, и, наверное, так и есть, но это произошло со мной до того, как я такой стала… Я даже никогда не целовалась. Мой первый поцелуй был с тобой – ты, наверное, и не догадывался. Я никогда не держалась с парнем за руки. Даже телефон свой никому не давала! Я была еще ребенком, я… я… – Я вынуждена прекратить: меня душат слезы. Смотрю на него, но все плывет перед глазами.