Книга Острые края, страница 32 – Джо Аберкромби

– Партнер! – рявкнула Шев.

– Нет, нет. – Джавра покачала головой. – Партнер? Ну уж нет.

– Честно говоря, это совершенно не важно. – Фладдд уже начал терять терпение. – Важно то, что Бетод хочет поговорить с тобой, Жужело, и ты пойдешь с нами, даже если нам придется тащить тебя силой.

– Минуточку, – Джавра подняла широкую ладонь. – Мы с этим человеком были заняты решением серьезных разногласий. Вы можете утащить силой то, что от него останется после того, как я разберусь с ним.

– Клянусь мертвыми! – Фладдд нажал большим и указательным пальцами на глаза и яростно потер. – Ничего никогда не дается легко. Почему ничего никогда не дается легко?

– Поверь, – сказала Шев, крепче сжимая пальцы на рукояти ножа, – я чувствую твою боль. Ты собиралась драться с ним ни за что ни про что, а теперь ни за что ни про что собираешься сражаться за него?

– Куда поставит Богиня, там и стой, – проворчала Джавра и стиснула меч так, что пальцы побелели.

Фладдд раздраженно вздохнул.

– Жужело, я не собираюсь призывать к кровопролитию…

– Я согласна с ним, – вставила Шев, подняв палец.

– …но ведь ты и впрямь не даешь мне особого выбора. Бетод хочет, чтобы ты, живым или мертвым, предстал перед креслом Скарлинга.

Жужело усмехнулся.

– Шоглиг указала мне время моей смерти, и это случится не здесь и не…

Тренькнула тетива. Мальчишка с дрожащими руками, похоже, удивился своему выстрелу так же, как и все остальные. Жужело поймал стрелу. Просто схватил ее в кулак во время полета как ни в чем не бывало.

– Стойте! – взревел Фладдд, но было уже поздно. Силач с огромной бородой замахнулся топором, взревел и ринулся на Жужело. Тот же в последнее мгновение спокойно шагнул по другую сторону Меча мечей – топорище звучно лязгнуло об оставшееся в ножнах лезвие – и стрелой проткнул шею нападавшему. Бородатый с грохотом рухнул в грязь.

Тут же все принялись орать.

Мало кто ненавидел драки так же сильно, как Шев, однако ей довелось принять участие в их бесчисленном количестве. И она накрепко усвоила: когда доходит до дела, действуй решительно. Лезь из кожи вон, чтобы избежать драки, торгуйся, иди на компромиссы, но если драки не избежать, отбрось все колебания. И потому она метнула свой нож.

Случись Шев поразмыслить об этом, она, возможно, решила бы, что ей не захотелось дополнительно обременять свою совесть и что убить лошадь не столь дурно, как убить человека. Случись ей поразмыслить об этом поглубже, она, возможно, решила бы, что человек, в отличие от лошади, оказался здесь по собственному желанию, и поэтому, вероятно, больше заслужил смерти. А если бы задумалась еще серьезнее, то, возможно, пришла бы к выводу, что этот человек, скорее всего, хотел оказаться здесь не более чем хотела того сама Шев; он всего лишь катился по жизни, как катится по руслу горной реки камень, повинуясь обстоятельствам, знакомствам, характеру и невезению, не имея весомых шансов что-то изменить.

Но люди, которые слишком много размышляют во время драк, редко выходят из них живыми, и поэтому Шев отложила все размышления на потом и метнула нож в самую крупную и малоподвижную цель.

Нож вонзился лошади в круп, и она вытаращила глаза, скакнула, вскинулась на дыбы, заколотила передними копытами в воздухе, так что Шев пришлось поскорее убраться в сторону, а наездник отчаянно натягивал поводья. Лошадь опустила передние ноги и поддала задом, подпруга лопнула, седло сползло со спины лошади, всадник повис вниз головой, но его отчаянный вопль оборвался, когда лошадь оступилась на скользком краю обрыва и рухнула в пропасть.

Так что на совести Шев оказались и лошадь, и ее всадник. Но печальная истина заключалась в том, что возможность сожалеть о содеянном в бою появляется только у победителей, а сейчас у Шев были другие заботы. А именно человек с самыми гнилыми зубами, какие ей когда-либо доводилось видеть, и страховиднейшей булавой. Чего он лыбится? Видит Бог, если бы у нее были такие зубы, то ее можно было бы заставить разжать губы разве что рычагом.

– Пойди-ка сюда, – проворчал он.

– Лучше отсюда, – прошипела в ответ Шев.

Она отскочила в сторону, разбрасывая из-под ног скользкие сырые камешки и почти забыв о визгливых криках, лязге и всей суматохе боя. Метания, постоянные метания от одного несчастья к другому. Зачастую на обрыве непостижимого каньона, по крайней мере, метафорического. И, как всегда, ей никак не удавалось отойти от края.

Гнилозубый владелец дубины поймал ее свободной рукой за воротник и дернул с такой силой, что Шев почувствовала, что с ее куртки отлетела добрая половина пуговиц, а потом больно стукнулась головой о камень. Она ударила его вторым ножом, но лезвие лишь звякнуло о кольчугу и вырвалось из руки. В следующий миг его кулак врезался ей в живот, выбив из нее весь дух, так что Шев могла лишь почти беззвучно сипеть.

– Не уйдешь, – проворчал он ей в лицо, и она чуть не лишилась чувств от одной лишь вони его дыхания. Он замахнулся палицей.

Шев подняла палец и указала ему за спину.

– Оглянись…

– Думаешь, я куплюсь…

Меч мечей с глухим, но громким звуком рассек его от плеча до кишок, и Шев прямо в лицо хлынула кровь, словно из ведра плеснули.

– Бр-р-р-р! – Она поспешно выскользнула из-под рухнувшего на нее трупа, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя полноценную продукцию скотобойни, внезапно оказавшуюся у нее на коленях.

– Боже, – причитала она, с трудом поднимаясь на ноги, дрожа и отплевываясь. Вся ее одежда пропиталась кровью, кровь капала с волос, во рту, носу и глазах было полно крови. – О боже.

– Ищи во всем светлую сторону, – назидательно сказал Жужело. – По крайней мере, эти кишки не твои.

Изрубленные, изуродованные окровавленные воины Бетода валялись на смешанной с грязью траве. На ногах остался один лишь Фладдд.

– Послушайте, – сказал он, облизывая губы и направив острие копья в сторону шагнувшей к нему Джавры. – Я не хотел, чтобы дело так обернулось…

Джавра выхватила свой меч из ножен, и Шев содрогнулась: перед ее глазами вспыхнули два слепящих пятна. Большая часть копья Фладдда вместе с острием упала на землю, и в руке у него осталась только палка не длиннее ноги Шев. Он сглотнул, бросил обрубок и поднял руки.

– А теперь, Фладдд, возвращайся к своему хозяину, – сказал Жужело, – и на каждом шагу благодари мертвых, что тебе так повезло. Скажи ему, что Жужело из Блая пляшет под свою собственную музыку.

Стоявший с широко раскрытыми глазами Фладдд кивнул и начал пятиться задом.

– И если увидишь Керндена Зобатого, скажи ему, что я не забыл о трех курах, которых он мне задолжал!

– Курах? – пробормотала Джавра.

– Долг есть долг, – ответил Жужело, бесцеремонно опираясь на Меч мечей; его голое белое тело теперь было покрыто не только грязью, но и кровью. – И, кстати говоря, у нас с тобою еще одно дельце не окончено.