Онлайн книга «Острые края»
|
– И горжусь тем, что была обузой и нахлебницей Джавры. – Партнером, – поправила та и мягко, но непреклонно отодвинула Шев назад. – Но только не примешивай ее ко всему этому. Взгляд Верховной жрицы вернулся к дочери. – Хочешь верь, хочешь нет, но, несмотря на все бессмысленные кровопролитные разногласия между нами, я никогда не желала никому вреда. Джавра вытянула шею и наклонила ее сначала в одну сторону, потом в другую, а затем положила обмотанную грязными тряпками ладонь на рукоять своего обмотанного грязными тряпками меча. – Я скажу то же самое, что сказала Ханаме, и Бирке, и Вейлене, и Гойлин, и всем прочим твоим цепным шавкам. Я не буду ничьей рабыней. Даже твоей. – Она вызывающе прищурилась. – Особенно твоей. Я лучше погибну, чем вернусь с тобой. – Я знаю. – Мать Джавры с усталым видом надула щеки – точно так же, как это делала Джавра во время бесконечных теологических дебатов, которые происходили между нею и Шев. – Если за последние четырнадцать лет я что-то усвоила, так именно это. Даже ребенком ты была невероятно, немыслимо упряма. Все мои усилия переломить твой нрав улыбками, уговорами, побоями и, наконец, оружием лишь раздражали и злили тебя. Но существует лишь ограниченное количество возможных образов жизни, от которых, как ни раздражайся, все равно не увернешься. С этим Шев не могла не согласиться. Она находилась именно здесь, среди множества противников, и в очередной раз смотрела в лицо смерти. Сколько же раз – пропади все пропадом! – такое повторялось с нею? Она демонстративно поднесла к лицу руку и принялась рассматривать ногти, а другую запустила за пояс, туда, где в пришитом изнутри кармашке лежал флакон. Одним удачным броском можно будет отправить сразу двух храмовниц в то посмертие, которого они так жаждут, а может быть, и сшибить с ног какую-нибудь из этих дылд. Помирать, так с музыкой… – Богиня учит нас видеть и выбирать их. – Верховная жрица коротко взглянула на Шев. – Оставь эту склянку в покое, дитя мое. У меня есть иной вариант для твоей партнерши. Мне кое-что нужно. Джавра громко хмыкнула. – Ты вроде бы никогда не стеснялась взять то, что тебе нужно. – Эту вещь не так-то просто раздобыть. Она принадлежит… – мать Джавры пожевала губами, как будто в рот ей попало что-то очень кислое, – волшебнику. Магу древних времен. Шев вновь подалась к Джавре. – Не нравится мне это… – Т-с-с-с… – перебила та. – Джавра, принеси ее мне, и ты свободна. Ни я, ни стражницы моего храма больше не будем преследовать тебя. – И все? – спросила Джавра. – Все. Шев схватила подругу за могучую обнаженную руку. – Джавра! Мы ведь не знаем, ни что это за вещь, ни где она находится, да и все эти штучки с магами древних времен мне тоже очень не нравятся… – Шеведайя, – Джавра похлопала ее по руке и ласково разжала пальцы, – когда у тебя имеется лишь один вариант, думать, стоит ли его принимать, нет смысла. – Ну что ж, – Шев быстро оглянулась на Каркольф, медленно, тяжело, с болью в сердце, вздохнула, и ее выпяченная грудь вдруг опала – раз такое дело, украду я у волшебника эту штуку. Глядя на нее сверху вниз, Джавра чуть заметно улыбнулась одними уголками рта. – Вдвоем, плечом к плечу? – А что, по-твоему, должен делать нахлебник? Твое дело сражаться, мое – жаловаться на жизнь. – Так у нас с тобою и было всегда. – А как иначе-то? Джавра улыбнулась чуть шире. – Шеведайя, твое предложение дорогого стоит. Оно для меня… ты и не представляешь, что оно для меня значит. Но ты заслужила шанс на что-нибудь получше. Есть такие дела, которыми человек должен заниматься в одиночку. – Джавра… – Если я умру, утону в каком-нибудь болоте, или меня проткнет копьем какой-нибудь стражник, или поджарит своим искусством какой-нибудь колдун, то у меня будет утешение хотя бы в том, что моя партнерша доживет до старости и будет, седая и сморщенная, травить байки о наших сногсшибательных совместных похождениях. Шев быстро моргала. Просто удивительно, как это она еще накануне могла думать, будто у нее, дескать, случались дурные времена. Тысячи травм, миллионы споров, множество ночевок на голой каменистой земле… Теперь же все хорошее разом выступило на первый план, и у нее перехватило горло. Смех, песни, уверенность в том, что кто-то всегда – всегда! – прикрывает твою спину. Она попыталась улыбнуться, хотя перед глазами у нее все расплывалось. – Да уж, будет о чем порассказать, верно? – Верно, – отозвалась Джавра и взглянула на Каркольф. – Хорошенько заботься о ней. – Я постараюсь, – судорожно сглотнув, ответила Каркольф. – Учти, если что не так, хоть по всему Земному кругу бегай, от меня все равно не спрячешься. – Она снова положила большую, тяжелую, надежную руку на плечо Шев. – Прощай, подруга. – И повернулась к матери. – Прощай, – прошептала Шев, вытирая глаза. Каркольф нежно обняла ее за плечи сзади и прижала к себе. – Пошли домой. – Нам надо поговорить, – крикнул вслед Харольд. – Я всегда найду работу для лучшей воровки… – Можешь трахнуть сам себя в задницу, – перебила его Шев. Вернулись они в ту же самую разгромленную квартиру. – Все, что сломано, можно починить. – Каркольф подняла и поставила на место покореженный стол Шев и ребром ладони смахнула с него крошево отбитой штукатурки. – Мы и оглянуться не успеем, как все приведут в порядок. Я знаю нужных людей. – Похоже, ты знаешь всех на свете, – пробормотала Шев, швырнув на пол свою сумку. – Мы отправимся в путешествие. Только вдвоем – ты да я. Переменим обстановку. – Каркольф болтала без умолку с тех пор, как они сели в лодку и покинули Карпов остров. Как будто опасалась того, что могло быть сказано, если вдруг случится пауза. – Например, в Джакру. Или на Тысячу островов. Я никогда там не бывала. А ты всегда говорила, что там красиво. – Джавре там нравилось, – бросила Шев. Каркольф запнулась, но тут же затараторила снова, как будто Шев не произносила этого имени. – А когда мы вернемся, все переменится к лучшему. Вот увидишь. Дай-ка я переоденусь. А потом выйдем в город. Для забавы. – Для забавы… – Шев рухнула в единственное неповрежденное кресло. Вообще-то переодеться нужно было именно ей, но у не было сил думать о всякой ерунде, она на ногах-то с трудом держалась. – Ты помнишь, что это значит? Шев изобразила вымученную улыбку. – Может быть, ты напомнишь мне? – Конечно, конечно. Забава – мое второе имя. |