Онлайн книга «Романтический шторм»
|
– А чем занимаетесь в остальное время? – Варю кофе, обслуживаю столики в кафе. – А не лучше ли заняться гобеленами? – Для того чтобы заниматься этим профессионально, нужны средства. – Но теперь деньги для вас не проблема. Джоу задумалась. Наконец сказала: – Я не знаю. Мне нравится работать в кафе, кругом кипит жизнь, вокруг меня люди. Все, что мне надо, – это веселая компания и приличный кофе. – А тут я с миссис О’Рейли и кофе, по вкусу похожее на грязь. – И вы заметили? – одобрительно сказала она. – Я могу неделю потерпеть. – Нам нужно решить, что мы хотим оставить себе. – Я живу на чемоданах. Я не коплю вещи, – почти вызывающе заявила она. – А что насчет вас, лорд Конейл? – Я не чувствую себя лордом Конейлом. Ваш дед оставил замок двум посторонним людям, – начал Финн. – Мы оба чувствуем, что не имеем права здесь находиться, тем не менее он знал, что я должен унаследовать титул. Полгода назад лорд Конейл приехал на мою ферму и объявил мне об этом, не вдаваясь в подробности. Но он даже не пригласил меня посетить замок. А вы его внучка, но он вас в глаза не видел. Он знал, что мы здесь окажемся, но он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь нам понять, что это наше родовое гнездо. И тем не менее здесь жили наши предки и наше место здесь. – Вы чувствуете это? – Не знаю… – медленно произнес Финн. – Я прошелся сегодня по угодьям, увидел неухоженное стадо овец, заброшенную ферму, разрушенную стену. Мне стало обидно, что никто не предпринимает усилий, чтобы… – Полюбить и возродить замок, – закончила Джоу. – Я тоже думала об этом. Гобелены… Вся история практически вымирающего рода. – Она пожала плечами. – Но мы не можем ничего сделать. – Наверное, вы правы, – ответил Финн. – Если бы он завещал все вам одному, вы смогли бы все возродить, – сказала Джоу. – Стать настоящим лордом? Приобрести мантию из горностая и завести камердинера? – Привести в порядок каменную стену, – предложила Джоу. – Заманчивая перспектива, – заметил он и улыбнулся. – Но вы спасли меня от участи каменотеса. Благодарю вас, Джоу. Не пора ли нам выяснить, что приготовила на ланч миссис О’Рейли? Джоу подумала о том, как странно идти рядом с сильным мужчиной к замку Гленконейл. Тем не менее она чувствовала, что так и должно быть. – А над чем вы сейчас работаете? – прервал ее размышления Финн. Джоу вздрогнула, возвращаясь в действительность. – Что? – У вас с собой швейные иголки. Нетрудно догадаться, что и изделие с вами. Или вы штопаете носки? – Нет, я… – Вышиваете гобелен? В самолете? Что сейчас у вас в работе? Можно посмотреть? Она уставилась на него, потом опустила глаза. Посмотрела себе под ноги, потом на его грязные ботинки. Странно, но она почувствовала в нем близкого человека. Обычно она не показывала свои работы посторонним, почему же вдруг у нее возникло желание сказать: – О’кей. Но он пока не закончен. Но если вы действительно хотите посмотреть… – Непременно и прямо сейчас. – Хорошо, тогда жду вас в моей комнате через пятнадцать минут. И она легко побежала через внешний двор к замку. Она выглядела… свободной, счастливой, как ребенок, и очень красивой. * * * Гобелен был свернут в рулон и лежал на дне сумки. Финн наблюдал, как Джоу выудила его из сумки, в которой лежали только байкерские принадлежности, футболки, джинсы и свитера. Он улыбнулся, вспомнив, как адвокат пытался пригласить Джоу на ужин в Дублине. Джоу взглянула на него: – Что? – Не вижу у вас ни одного маленького черного платья. Вы поэтому отклонили приглашение адвоката на ужин? – Мне не нужны платья, – коротко бросила она. – А знаете, в замке есть костюмная галерея. – Галерея? – переспросила Джоу. – Да, там хранятся парадные платья и костюмы всех поколений Конейлов. Кто-то из наших предков решил, что одежду нужно хранить, так же как картины. Я обнаружил ее вчера вечером. Там висят побитые молью наряды с золотым шитьем. Если вы хотите нарядиться к ужину с адвокатом… Она пристально смотрела на него какое-то время, затем покачала головой и вынула рулон. – Не могу представить себя в золотых кружевах и с адвокатом на ужине. А вы? – Не дожидаясь ответа, она бросила рулон на кровать, и он развернулся сам собой. Финн изумленно воззрился на гобелен. Ему никогда не доводилось видеть такого буйства красок. Цвета пламенели один на другом. Неужели так выглядит Австралия? Это охрово-красная страна с синим небосводом и потоками рек, со склонившимися от порывов ветра верхушками эвкалиптов и стаями белых какаду… Гобелен можно было рассматривать бесконечно, открывая все новые и новые детали. Работа была не закончена, то тут, то там виднелись пустые заплаты с карандашными набросками. Финн инстинктивно почувствовал, что это всего лишь идеи и рисунок может измениться. Это не картина из серии «рисуем по номерам». Это просто… поразительно. – Его место над камином в парадном зале, – сказал потрясенный Финн. Порозовев от смущения, Джоу прикусила губу и покачала головой. – Не-а. – Что вы с ними делаете? – Дарю людям, которые мне нравятся. Если хотите, можете взять себе этот. Вы спасли меня из болота. Джоу в который раз удивила Финна. – Неужели вы их раздаете просто так? – А что еще мне с ними делать? – Хранить их. Выставлять в художественных галереях. – У меня нет привычки хранить вещи, да и негде. Он оторвался от гобелена и спросил: – Вообще ничего не храните? – Пожалуй, только мотоцикл. – Где вы живете? – Там, где могу снять комнату с хорошим освещением для шитья. И где громкая музыка не вызывает нареканий. Я ее просто обожаю. У меня есть отличные наушники, еще зубные щетки и другая мелочь. – Не понимаю вас, – растерянно сказал Финн, вспомнив, как мама рыдала над разбитой чашкой из фамильного сервиза. Это был просто кусок фарфора. А здесь Джоу вкладывала в работу всю душу, а затем легко расставалась со своим произведением. – Думаете, мне нужен психоаналитик, потому что я не храню вещи? – прервала она его мысли. – Я была на приеме один раз. Мне было пятнадцать. Я была в то время немного… неуравновешенной. Меня отправили в интернат для трудных подростков. Там я несколько раз встречалась и беседовала с психоаналитиком. Она вытянула из меня одну детскую историю. Я жила в приемной семье почти два года, мне было восемь лет. Я обожала играть с пожарной машиной и думала, что она принадлежит мне. Но вскоре меня поместили в другую семью. Когда я хотела взять с собой пожарную машину, приемная мать мне не позволила, сказав, что это будет игрушка для другого приемыша. Доктор сказала мне, что это важное признание. Сейчас мне не нужна пожарная машина, и вообще ничего не нужно. |