Книга Последнее дело Даймонда, страница 24 – Питер Лавси

Мистер Дэвид Бродбент, бывший оптик, а ныне пенсионер, наблюдал за происшествием с набережной.

– Мальчик играл с двумя товарищами, – рассказал он, – и стал перемещаться к центру каскада. После недавних дождей течение было сильным. Мэтью пошатнулся и, поскользнувшись, упал в воду. Мужчина это заметил с Палтнийского моста, сбежал по лестнице и кинулся в воду. Не колеблясь, поплыл к каскаду за парнем. Героический поступок, потому что уже случалось, что люди тонули в этом месте. Каким-то образом ухватил парня. Их прибило к одной стороне, он вытащил Мэтью на берег и привел в чувство «поцелуем жизни». Думаю, нужно проинформировать Королевское общество спасения на водах, ведь этот человек заслуживает медали».

Доктор Раджиндер Мертак, принявший Мэтью в больнице, заявил:

– Мальчик, безусловно, обязан жизнью четким, разумным действиям неизвестного.

Мать Мэтью, Дана Дидриксон, водитель компании «Реалбрю эйлз лимитед», сказала:

– Я бы очень хотела поблагодарить храброго мужчину, спасшего жизнь моему сыну.

Сам Мэтью, нисколько не пострадавший, кроме царапин и ссадин, завтра вернется в школу.

Событие прокомментировал представитель полиции:

– В последние десять лет в Палтнийском каскаде утонули трое, и неизвестно, сколько инцидентов произошло с купальщиками и байдарочниками. Люди не сознают, что глубина там такова, что может погрузиться двухэтажный автобус. Если человека подхватит глубинное течение, то он окажется в смертельной ловушке.

– Не увильнете, – раздался за моей спиной голос. – Я вас нашла.

– Что? – Я отложил газету.

– Начинаем следующий дубль, – объяснила Сэдди.

В тот вечер, когда передавали интервью, меня вызвали на учебную комиссию, и я его пропустил. Видела Джерри и предусмотрительно включила видеомагнитофон, но не обратила внимания, что он настроен на четвертый канал. Поэтому я минут десять смотрел программу для огородников, прежде чем сообразил, в чем дело. Но после нашей ссоры по поводу моего визита к Букбиндеру поступок жены обрадовал меня, и я поблагодарил ее.

– Забавно, – сказала Джерри, – когда я вижу тебя в телевизоре, ты всегда разный. Иногда почти соблазнительный.

– Соблазнительный? – Я сделал вид, будто обиделся. – Мы обсуждали общественные нравы Бата эпохи Джейн Остен. Какие они были на мой профессорский взгляд.

– Я так не поняла. Это же был фарс. Грег Джекман притворялся, что он профессор, как актер изображает Юлия Цезаря.

В ее словах была немалая доля правды, но мне не понравилась аналогия.

Около десяти часов вечера, когда я потягивал коньяк перед тем, как проверить, закрыты ли окна и двери, зазвонил телефон. Джерри принимала душ, поэтому я поднял трубку, ожидая, что со мной заговорит один из ее многочисленных друзей, которые не стеснялись набирать наш номер в любой час, если хотелось поделиться очередной сплетней.

– Могу я поговорить с профессором Джекманом? – спросила женщина.

– Слушаю.

– Я узнала вас по голосу. Извините, что звоню поздно. Я не слишком вас беспокою?

– К вашим услугам, – осторожно отозвался я, прикидывая, не моя ли это студентка, решившая оспорить оценку. – Мы знакомы?

– Нет. Меня зовут Эйбершо. Молли Эйбершо. – Она помолчала, словно давая время вспомнить ее. – Я из «Бат ивнинг телеграф».

– Кажется, я встречал вашу фамилию в газете.

– А сегодня вечером я видела вас по телевизору.

Вот почему она узнала мой голос. Теперь, когда я выяснил, кто моя собеседница и почему ей знаком мой голос, я успокоился.

– Вероятно, вы обратили внимание на объявление о выставке, посвященной Джейн Остен?

– Да. Если не ошибаюсь, она состоится в сентябре?

– Верно, – подтвердил я, но не добавил, что данный вопрос вряд ли оправдывает звонок незнакомому человеку в десять часов вечера.

– Вы наверняка захотите, чтобы она получила отклик в прессе, – продолжила журналистка. – Тогда поближе к делу просветите меня, что и как.

– Хорошо. Пока рано о чем-либо говорить, но с я удовольствием вам помогу. Мой домашний телефон у вас есть. Как и университетский. Связаться будет нетрудно.

– Хочу вас спросить еще кое о чем. Не знаю, знакомы ли вы с нашей газетой. Вероятно, дважды в неделю ее подсовывают под дверь. Газета распространяется бесплатно, но, благодаря нашим материалам, у нас прекрасная репутация. Сегодня вечером я разговаривала с одним юношей, который в понедельник чуть не утонул в Палтнийском каскаде. Он видел вас в телепередаче. Думает, что вы тот самый человек, профессор, который спас ему жизнь. Можете это подтвердить?

– С какой стати вы меня об этом спрашиваете, мисс Эйбершо?

– Случай представляет общественный интерес. Храбрый поступок заслуживает того, чтобы о нем написали.

– Но о нем уже сообщили на следующий день после того, как все произошо.

– Видела. В «Ивнинг кроникл». Но они не смогли назвать имени…

– Неизвестного героя?

– Да.

– А вы рассчитываете, что у вас получится эксклюзивный материал?

– Это были вы, профессор?

Я по глупости признался.

– Послушайте, я не хочу никакой шумихи, – добавил я. – Любой поступил бы так же, увидев парня в опасности.

– Старая песня! – рассмеялась Эйбершо.

– Вы о чем?

– Перестаньте! Подобные истории печатали тысячу раз. Мужчина спасает ребенка, или пожилую даму, или котенка и скрывается, не назвавшись. А когда его находят, заявляет: «Любой поступил бы так же». Черта с два! В наше время девять человек из десяти повели бы себя иначе.

– Не понимаю, мисс Эйбершо, чего вы от меня хотите, но я считаю инцидент исчерпанным.

– Моя газета все равно напечатает вашу фамилию, – заявила она. – Я посчитала, что вы захотите высказаться. Не возражаете, если утром мы пришлем к вам фотографа сделать снимок?

– Нет.

– Очень любезно с вашей стороны. Примерно в девять часов устроит?

– Не привык позировать перед объективом.

– Мы крупнейшая местная газета, сотрудничаем с университетом, освещаем различные события!

– На здоровье. Но данное событие не заслуживает вашего внимания.

– При всем уважении к вам я считаю по-другому.

– Значит, наши мнения расходятся.

И тут она пошла с козыря:

– Разве вам не интересно узнать, как дела у Мэтью?

В ее фразе чувствовалась угроза антирекламы – ведь она могла выставить меня не в самом лучшем свете.