Книга Первый ученик, страница 15 – Аня Сокол

Макс снова подошел к окну, улица была все так же пуста, пса у забора сменила воробьиная стайка.

– Кого высматриваешь?

Студент вздрогнул, в комнату хозяйка вернулась бесшумно, хотя до этого шарканье войлочных тапок разносилось по всему дому.

– Уж не патруль ли? – Она поставила на стол пузатый, накрытый варежкой чайник. – Они будут минут через двадцать. И нечего глазами сверкать, не в бега же ты надумал податься?

Парень пошел к выходу, он понял, что чувствует мышь, съевшая сыр из мышеловки.

– Молодость и глупость синонимы? – Библиотекарша оперлась о стол, всем видом показывая, что задерживать и тем паче гоняться за студентом она не собирается. – От кого ты надеялся убежать? От кого прятался в моем доме? – Макс скривился. – Я тебе не конвой вызвала, а охрану.

– Обойдусь.

– Ну конечно, а потом меня будут спрашивать, вышел ли ты отсюда с целыми зубами и не упал ли на пороге, потеряв добрую половину?

– Это не ваши зубы! – Он резко развернулся, руки сжались в кулаки.

– Твоя правда, – беззлобно согласилась старуха. – Кстати, у Ирыча было четыре хвоста.

Парень остановился, так и не перешагнув порог. Злость схлынула.

– Чаю? – невозмутимо предложила бабка Маша, и студент вернулся к столу. На этот раз глупой мыши предложили сыр повкуснее.

– Четыре хвоста, – напомнил он библиотекарше.

– Четыре, – кивнула та, опять присаживаясь напротив. – Первый он схлопотал давно. Друг детства или враг, тут как посмотреть. Умер в шахте, под обвалом.

– Имя?

– Не имею ни малейшего представления. Это было задолго до того, как я сюда переехала. – Она пододвинула к нему кружку, к которой он не прикоснулся.

– Кто еще?

– Диша. Теща. Потом Капитоныч, собутыльник. И какая-то девка из Малоозерца, именем не интересовалась. – Женщина подняла руки.

– Все?

– Все, мальчик, все, – покивала она, но он уловил маленькую заминку, слишком привык прислушиваться, очень привык искать подвох.

– Марья Курусовна, – попенял он.

Она подняла дугообразные, начерченные черным карандашом брови и не смогла удержать улыбку.

– Хм, теряю форму. Вроде ничего особенного, но неделю назад у Рутки сын сбежал.

– Ищут?

– Нет. Он совершеннолетний. И давно мечтал уехать в Заславль, говорил об этом на каждом углу.

– Тогда что в этом интересного?

В дверь постучали. Бабка, вздохнув, нарочито тяжело поднялась и отправилась открывать. В комнату вошли двое в черной форме и с повязками патруля на руках. Грош не был знаком с ними лично, но здоровый бугай справа победил в личном первенстве по рукопашному бою среди старших курсов.

– Ноги, – сурово сказала библиотекарша, и те послушно повозили ботинками о коврик.

– Сам пойдешь? – исподлобья спросил бугай. – Или как?

– Или как, – ответила за него библиотекарша. – Или больше за пирогами и не приходи.

У старшекурсника покраснела шея, но отнекиваться он не стал. Грош – не того полета птица, чтобы ссориться. А библиотекарша не того уровня человек, чтобы прислушиваться к ее мнению в случае серьезной заварушки. Так что парни могли пообещать ей что угодно, а сделать все по-своему. Но смысла ломать копья не видел никто.

Грошев встал, парни расступились, пропуская его на выход. И лишь в сенях студента догнал голос бабки Маши.

– Собака Лапка. – Библиотекарша выглянула. – Мелкая глупая пустолайка, но Сварик, сын Рутки, в ней души не чаял, а отец грозился утопить докуку.

– И? – Студент стал обуваться, парни из патруля терпеливо ждали.

– Парень уехал без собаки. Чемодан взял, паспорт взял, деньги – и те у матери спер. А собаку забыл.

– Бывает, – равнодушно кивнул Макс.

– Точно, – подтвердила библиотекарша, выходя следом за ними из дома. – Ирыч отвез Лапку в горы и… – она не договорила, но этого и не требовалось.

В караулке их ждали. Макс почему-то был уверен, что его в очередной раз отведут в кабинет к Куратору, а потом уже знакомым маршрутом в карцер, который уже должен освободить Самарский. Он ошибся. Наполовину.

Арчи взмахом руки отпустил дежурных и уставился на парня тяжелым взглядом.

– Что еще случилось? – спросил Макс.

– Еще один куб пропал. – Наверное, на лице Гроша отразилось что-то такое, само по себе бывшее ответом на незаданный вопрос. – Слава императору, на этот раз не активный. Призрак должен был исчезнуть на днях, если уже не исчез, на атаку он неспособен. Настя, как старшая, дала исчерпывающие объяснения.

– Но они устроили не всех. – Парень скрестил руки на груди.

– Второе твое дежурство и вторая кража. Настораживает, знаешь ли.

– Отлично, вы насторожились. И что? Почему меня не вызвали к старшему? Почему позволили уйти? Если я вор, то мог этот куб в дюжине мест спрятать. Или…

– Или, – согласился Андрей Валентинович. – Шоромские ребята так и сказали, за тобой отправили наружку. Все ждали, когда ты приведешь нас к тайнику.

– Привел?

– Мне не до шуток, Макс. У меня здесь злой Куратор, который, может, втайне и гордится тем, как ты сделал двоих спецов из района, но ни в жизнь в этом не признается. Вывих лодыжки и шишка на башке у следаков из Шоромы, упустивших студента-третьекурсника. И что прикажешь делать?

– Отойти в сторону, – предложил Грош.

– В этом ты весь. Марье Курусовне не забудь спасибо сказать. Знает, кому звонить. Идем. – Арчи открыл дверь. – Посидишь пока в карцере, а там, глядишь, все остынут и соображать начнут. Тогда и поговорим.

Когда говорят о карцере, все представляют себе темную узкую комнату, больше похожую на поставленный вертикально гроб. Макс не раз видел что-то подобное в имперских блокбастерах, где очередного безвинного страдальца сажали в тюрьму. Но у них здесь не тюрьма и даже не армия.

Арчи оставил его в комнате без окон, с умывальником и вонючим толчком в углу, достаточно большой, чтобы влезла железная койка без матраса, и достаточно маленькой, чтобы он мог сделать больше, чем один шаг.

Пружины скрипнули, когда Макс вытянулся на кровати. Кое-что все-таки роднило имперские фильмы и реальность, света в каморке не было. Наказание надлежало отбывать в темноте, давясь слезами и чувством вины. Со слезами было негусто, с чувством вины – тем более, зато мыслей было в избытке, одна другой гаже.

Грош таращился в темный потолок и пытался представить, как все происходило.

Его дежурство с Самарским стояло в графике, и любой желающий мог ознакомиться с расписанием на доске в главном корпусе. То есть узнать, когда он будет в хранилище, не составило труда. Дальше сложнее, потому что кто и как вынес куб, он по-прежнему не представлял. Они с Артемом сменили парня и девушку со второго курса, тех наверняка тоже проверили. В хранилище они с отличником заходили два раза, регулировали термостат и меняли перегоревшую лампочку.