Книга Первый ученик, страница 46 – Аня Сокол

– Иван Трифонов, я студент-псионик из лагеря…

– Ванька? – снова заорал Игроков и для Макса добавил: – Я не верю! Мы не спим? Или все-таки нас пристрелили и это часть загробного мира?

– Хреновый тогда этот мир, – буркнул Грош и тоже закричал: – Где остальные? Где Ильин?

– Там, – послышался неопределенный ответ.

Игроков зажег очередную спичку как раз в тот момент, когда качнулся еще один камень и в образовавшейся щели показались грязные пальцы с обломанными под корень ногтями. Спичка погасла. Игрок ухватился за следующий булыжник и вытащил из завала.

– Настя Лисицына, – раздался хриплый голос Самарского из темноты. – Настя с вами? Она… – медленно спускающийся по ступеням отличник не смог закончить вопрос.

– Она жива? – спросил Грош и почувствовал, что ответ на этот вопрос совсем не так ему безразличен, как хотелось бы.

– Да, она здесь, – ответил Ванька, и Самарский шумно выдохнул. – Когда будут спасатели? Чуфаровский ранен, Ярцева змея укусила, а у нас в аптечке только антибиотики и йод.

– Это больше, чем есть у нас, – пробормотал Игрок, зажигая очередную спичку.

Они разбирали завал часа три, Игрок и Макс с этой стороны, первая группа – с другой. Ваньку с той стороны сменил Пашка Ильин и в отличие от парня, получив в качестве ответа на вопрос о спасателях красноречивое молчание, не стал настаивать. Умный парень этот Ильин.

Неизвестно, какой обломок породы оказался опорным, но в какой-то момент завал вздрогнул. Камень стукнул о камень, толкнул, откатился.

– Назад! – заорал Игрок.

И прежде чем Макс понял, что крик предназначался для тех, кто был снизу, камни, обломки, земля и мусор – все просело и повалилось по ступеням вниз, под испуганные крики и отдавшийся в стенах грохот.

В воздух поднялась песчаная взвесь. Макс протер глаза, однако лучше видеть от этого он не стал. Самарский первым бросился в пыльное облако, нисколько не боясь оступиться и сломать на пару к руке еще и шею. Грош последовал за ним, не дожидаясь, пока Игрок закончит чертыхаться и зажжет спичку.

В пыли мелькнул луч фонаря. Над Трифоновым, лежащим у подножия лестницы, склонился Ильин. Иван тяжело дышал.

– Ну, куда ты полез? – покачал головой лидер первой группы.

– Вы же не верили, что я до чего-нибудь докопаюсь, – прошептал Трифонов. – А я смог!

– Смог, смог, – успокоил часто дышащего парня Пашка, в глазах которого плескалась усталость. – Но это еще не повод бросаться под камни.

– Просто не успел.

– Теперь у тебя наверняка сломаны ребра. – Ильин увидел, что Макс смотрит на фонарь, и пояснил: – Батарейки скоро сядут, берегли для особого случая, – и кисло добавил: – Куда уж особенней.

Ступени, усыпанные крошкой, закончились полукруглым пустым, если не считать камней и людей, залом. Макс отметил слишком гладкий для природного образования пол и борозды рисунка, выглядывающие то тут, то там, когда на них падал круг света.

Луч попал в глаза, и Грош зажмурился. Свет ушел в сторону, на миг скользнув по хрупкой фигурке девушки с короткими курчавыми волосами. Всего миг он смотрел в карие глаза, из которых, оставляя на коже дорожки, текли слезы. Смотрел и не знал, что должен чувствовать. Ильин выключил фонарь, но Макс успел увидеть, как девушка отвернулась и спрятала лицо на груди у отличника. Ее плечи дрожали.

– Давайте выбираться на свет, – предложил Грош и не узнал собственного голоса.

На свет из ушедшего по семнадцатому маршруту десятка выбралось семь человек. И не все из них самостоятельно. Если Матвей Чуфаровский довольно бодро доскакал на одной ноге, то укушенного Серегу Ярцева парням пришлось нести, так как он был без сознания. Рука парня опухла и приобрела красноватый цвет сырого мяса. От него отводили глаза. Все знали, если не ввести противоядие в ближайшие даже не часы, а минуты, то дело обернется плохо. Уже обернулось.

Ванька, несмотря на боль в груди, все-таки встал на ноги и, поддерживаемый Викой, дошел до верхнего зала, где лег на пол под дырой в потолке, с улыбкой глядя на рваный кусок неба.

– Где остальные? Что произошло? – спросил у Ильина Самарский.

Они оба были отличниками, лидерами групп, но за Артемом стояло несколько поколений псиоников, а Пашка, как и Макс, был первым в роду. Может быть, поэтому, а может, почему-то еще никто не усомнился в праве Самарского требовать ответа. Или Ильину, судя по потухшему взгляду и запавшим щекам, было все равно.

– Остальные, – парень тоже поднял голову и зажмурился от света, – Кукушкин и Макаров пропали, а Галька Котова… – Он вздохнул. – Галя под завалом с той стороны. – Он посмотрел на саркофаг. – Мы пытались вытащить, но не смогли.

– Как вы здесь оказались? – влез Игрок. – Вас уже неделю ищут.

– Неделю? – Ильин закрыл глаза. Сидящая прямо на полу Вика Першина спрятала лицо в ладони и беззвучно заплакала. – Похоже, что так. Мы захоронение нашли. Женька почувствовал. – Пашка посмотрел на облокотившегося на саркофаг парня.

– Я себя раз пять проклял за эту находку, – пробормотал Тихонов. Длинные, по плечи, волосы, выводившие из себя Нефедыча, висели грязными сосульками.

– Мы тоже тебя прокляли, – сказала Лиса, стоявшая рядом с Артемом, запавшие щеки сделали ее лицо рельефным, как у древних статуй. – Легче от этого никому не стало.

– Мы полезли в пещеру проверять, – продолжил рассказ Ильин. – Были внутри, когда пол под ногами стал отплясывать вверх-вниз. Обвал?

– Обвал, – ответил Игрок, взяв протянутую флягу с водой, отпил и передал Максу, – и сель.

– Ясно. – Пашка посмотрел на небо. – Витьку и Кольку я в последний раз на привале перед пещерой видел. После того, как завалило, – нет. Котова стояла ближе всех к выходу и не успела выскочить.

– Мы ноги откопали, – всхлипнула Вика. Черные волосы, обычно красивые и блестящие, сейчас казались кудлатым искусственным париком. – А они холодные. – Она вытирала слезы руками, размазывая грязь по лицу.

– Мы нашли захоронение. И подземный ручей. – Парень взял протянутую назад флягу. – Без воды мы бы не продержались.

– А где вода, там и змеи. – Игроков посмотрел на Ярцева, грудь которого поднималась и опускалась чересчур быстро.

– Мы растянули пайки насколько могли. Серегу укусили вчера, когда мы на этих змей уже как на деликатес поглядывать начали. Боги, все, что угодно, за бутерброд. – Женька Тихонов рассмеялся сухим лающим смехом. – Будь у меня оружие… – Рука Пашки скользнула к кобуре. – Кстати, – он достал ракетницу, – совсем из ума выжил, – он вставил патрон и, улыбнувшись, сказал: – Через пару часов будем дома.

Игрок перехватил поднятую руку Ильина, не дав ему выстрелить.

– Не надо.

– Что? – не понял Пашка.

– Вышки в Некропольском больше нет, – сказал Артем.