Книга Первый ученик, страница 90 – Аня Сокол

– Тогда убирайтесь!

Макс склонился к телу Нефедова и стал обшаривать карманы, ключ от наручников обнаружился в левом нагрудном. Браслеты тихо клацнули, и он бросил их на пол, подавляя детское желание поддеть ногой и запнуть под шкаф. Вместо этого парень наклонился, поднял череп.

Из караулки послышались отдаленные голоса.

– Поздно. – Бабка покачала головой. – Объясняйся теперь. – Она задумалась. – Тогда так…

– Нет, мы уйдем. – Лиса посмотрела на Макса. – Уйдем через лаз.

– Через тот, где его взяли? – не скрывала скептицизма Коса. – Он слишком узкий, я слышала, как ребята из боевой группы смеялись. Пусть он и тощий, но не дистрофик.

– Нет, не дистрофик. – Настя не сводила с Гроша глаз. – И лаз не тот, другой, по которому на самом деле ходила росомаха.

– Их два? – спросил Артем странным деревянным голосом. – Ты не говорила.

– Да, – в тон ему ответил Макс, – их два.

Он склонился к телу Нефедыча, загораживая его от взгляда отличника. Подцепив пальцами цепочку, дернул, срывая с шеи железную табличку с двойным рядом номера. Голова Куратора приподнялась и со стуком упала. Самарский отвернулся.

– Обираешь мертвых? – скривился Сенька.

– Именно. Желаешь помочь?

– Потом силушкой померяетесь, – остановила перепалку библиотекарша. – Пошли вон, пока не поздно.

Корсакова выскочила первой, Настя второй, потом староста, Натка, непривычно молчаливый Игрок, Соболев, Самарский.

– Мальчик, ты же понимаешь, – она посмотрела на череп в его руках, на покачивающуюся в воздухе табличку, – этот камень никто толком не видел. Они думают, что он был у тебя. Но думать и знать – это разные глаголы. – Парень опустил голову, подхватил с пола зеленый рюкзак, на котором остались отпечатки ног Куратора, и убрал чужие останки. – Ходят слухи, что он пропал из хранилища, но официального подтверждения не было. А слухи, – она махнула морщинистой рукой, – ходят всегда. Не о тебе, так обо мне. Пока пропажу не конфисковали из твоих рук, никто не может с уверенностью сказать, что ты таскаешь за пазухой: реликвию или кусок слюды. Понимаешь, Максим?

– Понимаю. – Он взялся за майку и, подняв, вытер тканью нижнюю часть лица, стирая успевшую потемнеть кровь. – Если камень вернуть, будет трудно доказать, что он пропадал. Любой охранник предпочтет признаться в раздолбайстве, нежели пойти по статье о хищении из сокровищницы Империи.

– Умный мальчик. А теперь исчезни отсюда.

И он исчез. Догнал остальных у самой дыры, края которой изрядно обвалились. Лаз стал еще шире. Как только он появился, в Настиных глазах отразилось облегчение. Парень забросил рюкзак за спину и стал протискиваться в дыру следом за девушкой, снова оказываясь в каменных внутренностях скалы. В какой раз? Он уже сбился со счета.

Этот ход не был похож на лабиринт, в котором застряла группа Ильина, он не был похож на штреки старой шахты. Его будто оплавленные стены напоминали след, оставленный горячим прутом в толще сугроба. Изломанного прута. Неровная, грязная, широкая полость. Как говорил Леха, горы иногда шевелились, раскрывая на своем теле одни раны, оставленные людьми или природой, и смыкая другие. Инатар был изрыт старыми захоронениями и выработками камней, он был полон тайн и ходов, которыми, по легенде, раньше соединялись все существующие бункера. Раньше много чего было.

Лисицына оглянулась на него, как оглядывалась за последние десять минут раз пять. Игрок обнял Наташку за талию. Коса достала телефон и пыталась осветить им путь.

– Рошомаха? – спросил Леха, и по тому, как старательно он проговаривал слова, другу больно даже просто открывать рот. – Все, щитай, плопал бункел, так и будет шастать.

– Далеко до выхода? – нервно спросил Сенька.

– Не шнаю, – ответил Игроков. – Макш, не отштавай.

Грошев кивнул, не имея ни малейшего представления о том, видит его друг или нет. Он думал о словах библиотекарши, о той почти нереальной надежде, что они дарили. Если вернуть камень на место так, будто он и не пропадал, купится ли на это СБ? Цаплин? Император? Сам Грошев бы не купился, но много ли он потеряет, если не попробует.

– Настя, – позвал парень.

Тени, шедшие впереди, зашевелились, девушка замедлила шаг. Пропуская вперед Леху с Наткой и Афанасьеву, которая недоуменно обернулась, несколько минут они шли в темноте. И в молчании.

– Как вы связывались с Дороговым?

Лисицына споткнулась, наверное, ждала от него чего-то другого. Девчонки вечно ждут какой-нибудь чепухи вроде признаний в любви и клятв в верности.

– Откуда… почему ты решил, что мы связывались? – едва слышно проговорила она.

– Все еще считаешь меня идиотом?

– Нет, я, – впереди кто-то хихикнул, и она замолчала, выдохнула и заговорила снова, на этот раз в полный голос: – Это Калес. Он договаривался, а я должна была…

– Подготовить меня, – констатировал Макс. – Разделение труда.

– Макс. – Она повернулась к нему в темноте. Прохладная рука легла на запястье, где еще недавно были наручники, тонкие подрагивающие пальцы иногда могут сдерживать не хуже кандалов.

– Перестань. – Он сбросил ее ладонь. – У тебя был шанс все рассказать, ты им не воспользовалась. Конец печальной истории.

– Кому-то дали отставку, – прокомментировала идущая впереди Коса. – Неужели нашей принцессе?

– Прекратите, – твердо сказал отличник. – Не время и не место.

– Значит, мне нужен Калес. – Не обращая внимания на перепалку, Макс ускорил шаги, обгоняя старосту, Игрока, на секунду ровняясь с Артемом. Впереди остались только Светка, чья белая кожа в свете экрана телефона казалась голубой, и Сенька.

– Он в госпитале! – крикнула Коса. – В медицинской коме, понял? Так что найди себе другого собеседника.

– Значит, ему придется из нее выйти. – Он обогнал Корсакову, с удивлением отмечая, что темнота вокруг посерела, а пещеру перечеркивала далекая вертикальная трещина.

Отсюда она казалась узким кошачьим зрачком, но Макс знал, если подойти ближе, то оно расширится до размеров въездных ворот лагеря. Очередной излом в горной породе, даже не очень большой. Но для них эта трещина станет выходом. Парень ощутил что-то очень похожее на разочарование. На этот раз подземной «одиссеи» не будет.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Нет, – услышал он крик за спиной, в его локоть кто-то вцепился. – Кас может умереть! Если попробуешь его тронуть, я натравлю на тебя службу безопасности, я…

– Кас? – Парень развернулся. – Даже сестра не зовет его так.

Испуганная собственным порывом, Корсакова отступила.

– Ты тоже, белобрысая, на святую не тянешь, – теперь уже за спиной испуганной Светки смеялась Настя. – Думаешь, братец оценит?