Книга Колибри, страница 24 – Кати Хиеккапелто

– Это наша последняя возможность, – мрачно сказала она Рауно до этого в комнате отдыха. В участке стихло. Хорошая погода, и народ разбежался праздновать выходные.

Видимо, Рауно опять не торопился домой.

– Что? Ну что вы, милочка, я дам вам еще одну возможность. Без паники!

Анна рассмеялась.

– Я имею в виду возможность посидеть на террасе в одной футболке, пить пиво под солнцем. Загорать и радоваться жизни. Пошли.

И они пошли в город.

Рауно большим глотком выпил половину пива и вытер усы от пены рукавом. Анна не торопилась, наслаждаясь солнцем и прохладным прикосновением пива к языку и горлу.

– В довершение всего девушка придумала, что случившееся было местью, что отец якобы не отпускал ее на тусовку.

– Ее родители сказали то же самое.

– Они договорились. Все это вранье. Сначала она утверждала, что увидела страшный сон и позвонила спросонья.

– Именно это утверждали поначалу ее родители, дескать, дочка у них всегда плохо спала, разговаривает во сне и лунатит. А потом они развели болтологию, что у них есть право запрещать своим детям ходить туда, где молодежь бухает, и что этого требует закон.

– В этом они правы.

– Тебе надо было видеть Эско! Этот старый расист кипятком ссал перед тем папашей, а потом сказал мне, что если бы наши финские папаши все были такими строгими, может, и дети не болтались бы без дела.

– Чего-чего? Эско настоящий расист?

– Не цепляйся к словам. Никакой он не расист по большому счету, изображает из себя эдакого мужика.

– Он мне так неприятен.

– Эско всем неприятен, разве что кроме этого Пейдара.

– Похоже, что все рассыпается.

– Похоже. Давай поговорим о чем-нибудь другом, не хочу о делах. Солнышко пригревает, – сказал Рауно и пошел за вторым пивом.

«Не спрашивает, буду я или нет, – подумала Анна. – Конечно, не спрашивает, потому что у меня еще этот не допит. В Финляндии никогда не спрашивают. И это хорошо».

– Я тут прикупила лампу для светотерапии, – сказала Анна, когда Рауно вернулся.

– С ума сошла. Зачем?

– Я впадаю в депрессию, думая, что совсем скоро наступит темень темная.

– Светотерапия плохо помогает. И вообще, депрессия от темного времени года – выдумка горожан. Оглянись, сейчас август, солнце светит, вон, муха жужжит. Сейчас это сейчас. Не стоит тратить время попусту, грустя о том, что еще не наступило.

– Согласна, купила на всякий случай. Ты сам откуда, из деревни?

– Да, родился в Мянтюкоски, тут неподалеку.

– Семья есть? – спросила Анна, хотя знала ответ. Сари обо всем рассказала еще в зале.

– Да, жена и двое детей.

– Сколько им лет?

– Четыре и пять, две девочки.

– Мило, – сказала Анна и улыбнулась.

– Пожалуй.

Рауно почти допил второй бокал. Анна разве что пригубила. Пиво начало нагреваться. Она смотрела на людей, гуляющих по парку в летней одежде, на голубя, вышагивающего в поисках крошек, на собаку, отправившуюся с хозяйкой на прогулку… Похоже, приближающаяся осень решила подождать где-то по ту сторону Полярного круга. Ее взгляд остановился на мужчине, мягкими рывками катящемся в инвалидном кресле по дорожке: гравий хрустит под колесами, ноги привязаны ремнями, под стильными джинсами они выглядят безжизненными и сухими. Если бы не ремни, они соскользнули бы с подножек и опрокинули коляску. Мужчина подкатился к стойке, купил пиво и резво подъехал к ближайшему свободному столику. Попробовал пиво. «Симпатичный, – подумала Анна. – Мускулистые, загорелые – красивые руки. А какие плечи!»

– …сон нарушился из-за такой вот лампы. Эй, Анна, ты слушаешь вообще? Проснись!

– Что? Да-да. Мне хотелось бы попробовать. В магазине сказали, что ее надо включать по утрам с начала сентября до нового года. Хватит и полчаса. Вечерами ее нельзя использовать, иначе нарушится сон.

Анна посмотрела на мужчину в коляске и заметила, что тот смотрит на нее. Захотелось улыбнулся. По коже прошла дрожь.

– Можно и попробовать, но я лично не верю во все эти лампы, – продолжил Рауно. – Мне кажется, что сезонная депрессия идет от необходимости не сбавлять оборотов круглый год, а на самом деле нужно просто расслабиться, когда наступает темное время года, – успокоиться и больше спать. Поменьше работать.

– Вполне возможно. Интересно, когда появится возможность жить в одном ритме с природой?

– Да никогда, разве что если поехать на север и стать старателем на золотом прииске или кем-нибудь еще.

– А ты задумывался о таком? – Анна заинтересовалась.

– Куда отсюда уедешь, когда семеро по лавкам, – ответил Рауно и одним глотком допил бокал. – Всё – в дом, – продолжил он, и в тоне голоса прозвучало огорчение. – Обещал сегодня уложить девочек спать. Моя супружница Нина собирается с подружками в ресторан. Так, пора идти.

– Вот как, печально, точнее, твоей жене везет, выйдет сегодня в люди, проветрится немного. Кстати, на этой неделе и тебе пришлось поработать.

– Хм, наверное. Ты остаешься? – спросил Рауно, глянув в сторону мужчины в кресле.

«Bassza meg, ведь заметил же», – подумала Анна и показала на недопитое пиво:

– Я не спешу.

– А я все же пойду. Увидимся в понедельник.

– До встречи.

Анна медленно пила пиво, тайком поглядывая из-под челки на мужчину в коляске. Тот заметил ее взгляд и скоро уже не отводил глаз. Решив более не размышлять над ситуацией или ее последствиями, Анна встала и направилась к нему. «За столиком мы одинаковые», – подумала она и уселась напротив.

– Привет, я Анна, – сказала она, протягивая руку.

Рукопожатие было крепким.

– Привет, Анна. Ты безумно красива, я сразу тебя заметил. Я Петри, Петри Кантола.

«Кстати, я тоже тебя сразу приметила», – подумала Анна.

– Анна Фекете, – представилась она, задержав свою руку в ладони Петри.

– Ты венгерка? Классно! А я-то думаю, ведь совсем не похожа на финку. Мне всегда хотелось побывать в Будапеште.

– Да, венгерка, но я не люблю Будапешт – слишком большой и грязный город, и люди кругом слишком спешащие.

– Ты родилась в Финляндии? Хорошо говоришь по-фински! В смысле без акцента.

– Спасибо. Я родилась не здесь, но я не из Венгрии, точнее, не с ее современной территории. Я, как бы это, представитель нацменьшинства в бывшей Югославии. А родилась в нынешней Сербии, в северной части, собственно, неподалеку от границы с Венгрией.

– Очень интересно. Я и не знал, что там проживают венгры.